Было уже очень поздно, когда мы приехали в коттедж. Я постаралась пробраться к себе никем не замеченной, для этого Прохор распорядился выключить во дворе почти все фонари. Стас, оказывается, уже приехал и находился в своей комнате. Прохор велел позвать его в гостиную. Там по разработанному нами плану он рассказал о случившемся. Чтобы усыпить бдительность Стаса, сказал, что я погибла, а Ваня в тяжелом состоянии в реанимации. В это время я поднялась в комнату Стаса и терпеливо ждала в темноте, пока закончится разговор. Прохор позвонил мне (я предусмотрительно включила виброзвонок) и сообщил, что Стас пошел к себе. Я спряталась в шкаф.

Стас вошел, включил свет, запер дверь и принялся звонить.

– Не спишь? – спросил он кого-то. – Слушай, все на мази, «эта» подохла, а Ванька пока скрипит, но тоже не жилец.

На том конце что-то спросили.

– Да все в порядке, – заверил Стас. – Прохор расстроен, но я чист, сама знаешь. Ты-то как?

Он выслушал ответ и удовлетворенно кивнул.

– Ну да, это потом обговорим. Ты молодец, Мира!

«И ты молодец, – подумала я. – Не выдержал-таки, позвонил. Умница». Теперь немного подождем, пусть нарадуется, потом начнем его разочаровывать.

Стас действительно был рад. Носился по комнате, что-то насвистывал и, кажется, готовился лечь спокойно спать. Включив телевизор, он пошел в ванную. Телевизор в нашей затее был лишним. Я тихонько вышла из шкафа, выдернула штепсель из розетки и вернулась обратно. Стас, намывшись, вышел из ванной, плюхнулся на кровать, потом заметил, что телевизор не работает, встал, взял пульт, опять лег, начал нажимать на все кнопки.

– Что за черт! – сказал он с раздражением. – Сломался, что ли?

Снова встал, подошел к телевизору, начал нажимать на кнопки, потом заглянул за него и увидел выдернутый штепсель.

– Это еще что? – с недоумением воскликнул он, будто спрашивал кого-то.

«Наверное, меня», – решила я и вышла из шкафа.

Стас моего появления не заметил, так как возился с розеткой.

– Это я его отключила, чтобы не мешал, – спокойно сказала я.

Стас буквально подпрыгнул:

– Ты кто?

Я совсем забыла, что так и не переоделась, пришлось представиться:

– Протри глаза, я Ангелина.

– Какая Ангелина, – продолжал тупить Стас, пятясь от меня.

– А у тебя много знакомых Ангелин? Мне казалось, что мое имя не очень распространенное.

– Ты ведь того…

– Чего?

– Ну, это… умерла.

– Я? Ты что, с ума сошел? С чего мне умирать, я еще слишком молода. А ты пьян, да?

– Нет! Откуда ты взялась? Я дверь закрывал.

– Плохо закрыл, значит. Нужно было веничком подпереть, для надежности, а то заходи бери, что хочешь, проходной двор какой-то.

Стас вообще перестал что-либо понимать, а я продолжала, пока он не опомнился:

– Ну давай рассказывай, как вы с сестричкой меня убивали. Чего ж она промазала? Что, плохо стреляет? Квалификацию потеряла? А ваша мама говорила, что у Миры разряд по стрельбе. Прихвастнула? Нет разряда, да?

– Есть… – ответил обескураженный Стас.

– Так что ж тогда? В чем причина? Или она только в мужчин метко стреляет, а когда в женщин, рука дрожит?

Стас, кажется, стал приходить в себя и наконец-то разозлился:

– Что ты несешь? Ты как здесь оказалась? Почему так одета?

– Я, Стас, пардон, Женис, не несу, я не наседка, я культурно разговариваю. А если тебе мои слова кажутся странными, так это от перенесенного потрясения. Пока ты в «Боцмане» пиво пил, в меня, между прочим, стреляла твоя сестра. Знаешь, в меня не каждый день стреляют, поэтому могу себе позволить понервничать.

– Откуда ты знаешь про «Боцмана»?

– Так я же рядом была! Ты меня не заметил? Видишь, зрение у тебя совсем никудышное, нужно провериться, так и ослепнуть недолго.

– Ты не могла быть в «Боцмане», тебя ведь убили.

– Ты хочешь сказать, «убивали»? Но, как видишь, не убили, промахнулась твоя сестричка!

– Она не могла промахнуться! – зло выкрикнул Стас.

– И на старуху бывает проруха. Что, до сих пор всегда попадала?

– Да! Всегда!

– Молодец! И в Сергея попала, да? И в Ваню?

– Пошла ты!

– Куда же мне идти, я только что с того света вернулась, с тобой поговорить. Узнать, как ты себя чувствуешь, в каком настроении спать собираешься. А ты не рад, я вижу. Расскажи-ка лучше, как ты своего брата Володю убил и зачем. Он ведь по твоей милости наркоманом стал, с твоей помощью в этой беде «стаж» приобрел. Не сегодня-завтра сам бы помер. Какой смысл был его убивать?