– А мы точно не заблудимся?

– Могу уверить тебя, Анна, в ближайшей перспективе встреча с горячо любимым небесным отцом тебе не грозит. Вон там, кажется, виднеется озеро.

Анне и вправду показалось, что вдалеке сквозь возвышающиеся стебли огромных растений, твердую плоть которых особи ее вида использовали для производства самых разнообразных изделий, отражаются от жидкой глади электромагнитные волны, посылаемые светилом.

Вскоре самка в сопровождении своего престарелого брачного самца вышла к естественному котловану с жидкостью, поверхность которой искажали движущиеся массы воздуха.

– Оп-па! Кажется, это не озеро, а Финский залив. – Каренин остановился, сканируя окрестности. – Ну, ничего. Сейчас попробуем спросить у местных. Вон видишь, стоит шалаш. Там наверняка есть кто-нибудь.

Аннины органы зрения и сами уже отметили на берегу наличие небольшого жилища, сооруженного из подручного лесного материала. Подойдя к этому примитивному жилищу, они увидели торчащие из него нижние конечности в брюках и лаковых ботинках.

– Гхм, гхм, – продулся через глотку Каренин.

Лежащий в укрытии самец вздрогнул и быстро показал наружу натруженную голову. Голова была вся лысая. Она не имела шерсти ни вокруг ротовой присоски, ни на макушечной части, только над ушами доцветала остаточная растительность. Лицо самца было кругло. Его присоска приоткрыла черную полость рта, и оттуда раздался звук:

– Я рабочий Николаев. Занят заготовкой урожая на поденных началах. Паспорт у хозяина.

– Моя фамилия Каренин. – Кивнул седой шерстью Аннин самец. – Вы не подскажете нам, как пройти до ближайшей дороги к городу?

Самец, назвавший себя рабочим Николаевым, окончательно вылез из примитивного убежища и принял вертикальное положение. Его искусственная шкура были помята. Он покрутил головой, сканируя местность и поняв, что Анна с Карениным здесь одни, растянул присоску выпуклостью вниз.

– Вы меня разбудили. А дорога здесь недалеко. Идите вдоль берега и вскоре ее увидите. Там недалеко уже и первые дома. Еще немного пройдете и возле трактира возьмете извозчика.

– Благодарю вас.

Брачная пара развернулась и, переставляя конечности, понесла свои тела вдоль уреза жидкости.

– Ты уверен, что он не обманул нас? – послала запрос Анна.

– С чего ты взяла?

– Взгляд у него слишком хитрый. Да и вообще странный он какой-то. Отчего он так официально нам отрекомендовался? Почему одет не как рабочий?

– Выглядит он действительно странно. А отрекомендовался, я думаю, потому что спросонья не разобрал, кто мы. И отрекомендовался, как если бы мы были из полиции или жандармерии. Думаю, он здесь скрывается.

– Какой ужас! А если бы он нас убил?

– На убийцу не похож. Может, политический? Или от алиментов прячется… Вон, кстати, и дорога…

В тот самый момент, когда брачная пара скрылась из поля видимости самца, назвавшегося рабочим Николаевым, окликнули. Самец рабочий Николаев обернулся и увидел подплывающую к берегу емкость, в которой сидел другой самец, помоложе. Он держал в передних конечностях длинный цилиндр, оконечность которого была увенчана широкой и плоской частью. Самец опускал загадочный предмет в жидкость по обе стороны от емкости и двигал им, направляя сосуд, в котором находился, к берегу.

Когда деревянная емкость коснулась суши, прибывший ловко выбросил свое тело на берег. Самцы обменялись ритуальными звуками и жестами приветствий.

– Я тут вам поесть привез, – сказал вновь прибывший и начал выносить из своей плавучей емкости некоторые веса, занимающие определенные объемы.

– Браво! Браво! – Самец рабочий Николаев распрямил манипуляторы передних конечностей, расположил их параллельно друг другу и несколько раз хлопнул друг об друга. Он модулировал звуки с небольшим дефектом, что придавало его речи, исторгаемой из ротовой полости, особый шарм. – Я аплодирую вам. И я рад, что я в вас не ошибся, товарищ Рахметов.

– Спасибо… Вот тут еще шампанское, тамбовский окорок и водочка: вечерами-то холодно.

– Не сомневайтесь, ничего не пропадет, ничего. Все съедят русские рабочие в лице своего лучшего представителя Николаева!

Самцы немного поиздавали смодулированные звуки, свидетельствующие о крайнем удовольствии.

– А у меня к вам просьба, – Рахметов, расставив кривоватые нижние конечности, устремил органы зрения на собеседника.

– Я весь внимание, батенька!