– Сегодня ты один, – заметил Дрогас, опускаясь за стол. – Что приятель? Заболел?

– Сказал, что тебе можно верить, – усмехнулся Карбид. – И отпустил меня одного.

– Тем лучше.

Байкер повертел в руке бокал с пивом:

– Тебе не нравится Рус?

– Я не оценивал его с сексуальной точки зрения, – холодно пошутил Стефан. – А с профессиональной скажу так: я ему не доверяю.

– А зря, – пробурчал Карбид. – Ночью мы работали вместе.

– Значит, я ошибся, – пожал плечами Дрогас. – И давай закроем тему?

– Давай.

Мужчины выпили и замолчали.

Карбид грыз соленые орешки. Стефан непринужденно оглядывался. Пару раз задержал взгляд на экране коммуникатора, настроенного на музыкальный канал.

– Хорошо тут. Весело. Спокойно.

Начинать разговор первым он не собирался. Хотя прекрасно знал, для чего его позвал Карбид: поговорить о будущем. И пришел на встречу, а не расплатился за ночную услугу с безликого счета – верные люди еще никому не мешали.

– Скажи, – решился наконец байкер, – у тебя бывают только такие дела?

– В смысле? Какие «такие»?

– Ну… вроде тех, чем мы занимались?

– Не только такие, – спокойно ответил Дрогас. – Предвосхищая твой вопрос: нет, я не террорист. Я специализируюсь на выполнении особых поручений.

– Для кого?

– Повтори свой вопрос и подумай, насколько глупо он звучит.

Карбид смутился:

– Извини.

– Ничего страшного. – Стефан едва не рассмеялся. Но сдержался, разумеется, зачем показывать агенту, как ты на самом деле к нему относишься? – Почему ты задаешь вопросы?

– Ну… юани не бывают лишними, – пробубнил байкер.

– Хочешь сказать, что я и впредь могу на тебя рассчитывать?

– Да, – выдохнул Карбид.

– Приятно слышать, – не стал скрывать Дрогас. – Откровенно говоря, порой мне бывает нужна помощь верных ребят, способных на серьезные дела. Но я должен им доверять, понимаешь?

Ответить Карбид не успел. Демонстрируемый концерт неожиданно прервался экстренным выпуском новостей, и Стефан повернулся к экрану коммуникатора:

– Срочное сообщение из Аравии! Массовые отравления! Как только что стало известно, сотни людей практически одновременно обратились за помощью к врачам! Есть смертельные случаи! Люди теряют сознание прямо на улице! – Было видно, что диктор читает наспех составленное сообщение, составители которого не очень-то заботились о гладкости текста. – Жители Аравии уверены, что во всем виноваты индусы. Раздаются призывы к отмщению. Безы попытались закрыть для расследования фабрики пищевого производства, однако две из них уже горят… На территории проходят стихийные митинги…

– Отличная работа, Карбид, – похвалил байкера Стефан. Посмотрел на часы: – И гадость вовремя сработала, не подвели химики.

Конец рабочего дня. Впереди целая ночь.

Веселая ночь.

Карбид хмыкнул и напомнил:

– Благодарность в карман не положишь.

– Правильное замечание. – Дрогас положил на стол пластиковую карточку. – Вот вторая часть.

Сборка корабля «Дии Чуань» – основы одноименного проекта, основы самой амбициозной космической программы в истории человечества – заняла полтора года. Только сборка – заключительный этап постройки, осуществляемый на орбите Земли. Готовые модули «Дии Чуань» доставлялись грузовыми кораблями, стыковались с главным отсеком, так называемой базой, подключались к ее источнику питания и проходили полную проверку всех устройств. Несколько раз приходилось менять отказавшее оборудование. Один модуль погиб: из-за сбоя в системе управления автоматический грузовой корабль не смог состыковаться с «Дии Чуань», сошел с орбиты и сгорел. Дважды выходил из строя главный компьютер «Дии Чуань», и если в первый раз все закончилось шестичасовой нервотрепкой, то второй сбой привел к гибели двух монтажников. Корабль окропился первой кровью. Впрочем, останавливать работу из-за такой ерунды никто не собирался. Народная республика была полна решимости довести задуманное до конца и не жалела средств. Потерян модуль? В рекордно короткие сроки обкатали и запустили на орбиту резервное изделие. Вышло из строя оборудование? Дополнительный старт, и монтажники устанавливают новое. Погибли люди? «Их имена навсегда останутся в Зале памяти тайконавтов!» Траурная церемония на родине героев, пожизненная пенсия вдовам, и новый отряд летит на орбиту.

Поднебесники рвались на Луну.

В едином порыве. На одном дыхании. Плечом к плечу.

На ночное светило одинаково горящими глазами смотрели Председатель и крестьянин, инженер и сантехник, летчик и домохозяйка, житель Шанхая и обитатель Сан-Франциско. Не было для китайцев важнее темы, чем «Дии Чуань», и каждый из них считал дни до заявленной даты старта. И каждый чувствовал себя частью огромной, могучей державы, способной утереть нос соседям по шарику. И каждого переполняла гордость. И каждый верил, что его народ способен на все.

Ибо над первым на Луне поселением поднимется китайский флаг.

Фань Чи не пожалел, что из всех претендентов выбрал майора Безуглова. Молчаливый русский действовал предельно профессионально и грамотно, а самое главное – гораздо лучше второго пилота, китайца. Именно Безуглов осуществил старт «Дии Чуань» к Луне, он управлял кораблем во время последнего витка, и он обеспечил безукоризненный выход на траекторию полета. И то, как русский воспринял его похвалу, понравилось Чи: без зазнайства и самодовольной улыбки. Безуглов выслушал слова командира с достоинством, а ответил очень коротко, по всему чувствовалось, что варвар хорошо понимает свое место.

Несмотря на то что перед полетом с командой плотно работали опытные психологи, достичь полного взаимопонимания между членами экипажа не удалось. Говоря откровенно, это было невозможно. Бортинженер, второй пилот и врач практически не общались с Безугловым. Они не грубили, не провоцировали его, не отравляли жизнь мелкими каверзами – на этот счет с каждым из них очень жестко поговорил Фань. Они просто не замечали русского в неслужебной обстановке. Безуглов был чужаком. И пусть его выбрал лично командир, пусть его присутствие согласовано на самом высоком уровне – это не делало его ближе. Скорее наоборот. Второй пилот понимал, что, не будь русского, у него был бы шанс принять участие в первой высадке. Бортинженер понимал, что спуститься на Луну могут и трое, и, не будь жесткой межправительственной договоренности: один русский – один китаец, он бы мог оказаться в числе счастливчиков. Врач… врач просто не понимал, почему вынужден делить жизненное пространство корабля с варваром. Психологи могли хоть наизнанку вывернуться: сосульки на горящих поленьях не образуются. И чем ближе становилась Луна, чем более и более веселым становился командир Фань, тем холоднее вели себя с Безугловым другие поднебесники.