– Чем докажешь? – прищурился Автандил.

– Мне нужно двое суток, чтобы взять гада. И я хочу, чтобы в течение этого времени твои ребята вели себя смирно, – Шведов обещал мэру, что войны банд не будет.

– А через двое суток?

– А через двое суток война не потребуется.

– Я постараюсь, – медленно ответил Автандил. – Двое суток, майор.

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь

Москва, Ленинградский проспект,

29 сентября, пятница, 10.01

В личном кабинете князя Темного Двора редко собиралось много посетителей: владыка Великого Дома Навь не любил массовых собраний. Четверо избранных – это был максимум, который он никогда не превышал, если же обстоятельства требовали более многочисленного присутствия, то к услугам посетителей был специальный зал. Вот и сейчас в полумраке, окружающем простое кресло князя, угадывалось лишь четыре силуэта: три принадлежали закутанным в темно-синие плащи советникам, последний – Ортеге, присутствующему на совещании на правах заместителя Сантьяги. В отличие от своего босса Ортега не рискнул появиться пред очами повелителей Темного Двора в человском костюме и был облачен в приличествующую случаю черную хламиду. Он же и открыл совещание, спокойно и громко зачитав официальное заявление пресс-службы Великого Дома Чудь. Когда Ортега закончил, высшие маги Нави несколько секунд молчали, по привычке ожидая комментариев, но, вспомнив, что Сантьяги с ними нет, начали высказываться:

– Это возмутительно! – голос первого советника дрожал от негодования. – Как чуды посмели требовать выдачи комиссара?

– При подозрении на распространение запрещенных заклинаний это требование вполне адекватно, – не поддержал его более осмотрительный коллега. – Темный Двор подписал Китайгородскую конвенцию, признающую подобные действия тягчайшим преступлением в Тайном Городе.

– Но мы говорим о нашем комиссаре!

– К сожалению, конвенция не предусматривает исключений, и чуды имеют все основания требовать выдачи нашего комиссара. Вплоть до объявления войны.

– Не думаю, что они рискнут зайти столь далеко.

– Не думаю, что нам имеет смысл это проверять, – Советник повернулся к Ортеге: – Я прав?

– Отстранение от должности мастера войны де Гира, который пошел навстречу просьбе Сантьяги и предоставил ему отсрочку для поиска доказательств невиновности, показывает, что в Ордене настроены очень решительно.

– А мы готовы к войне?

– Не думаю, что нас интересует война, – буркнул князь, припоминая веселую улыбку Сантьяги. – Если это все, на что вы способны, то мне стоило не собирать совещание, а объявлять мобилизацию.

– Великий Дом волнуется, – оправдывающимся тоном сообщил один из советников. – Навь недовольна демаршем чудов, и если мы не проявим твердость…

– Если бы от правителей требовалась только твердость, – холодно заметил князь, – то Темный Двор мог бы воспользоваться услугами тех же самых чудов.

Советник молча склонил голову.

Это был нонсенс, редчайший случай! Впервые за много веков высшие маги Темного Двора были вынуждены разбираться в интригах Тайного Города без участия Сантьяги. Советники явно чувствовали себя не в своей тарелке, а несчастный Ортега мало чем мог им помочь.

– Насколько серьезны выдвинутые против Сантьяги обвинения? – вступил в разговор третий, молчавший до сих пор советник.

– Правильно! – поддержал его агрессивный коллега. – Объявим обвинения смехотворными, пусть чуды ищут доказательства! Они не могут требовать выдачи комиссара просто так.

– Орден располагает необходимыми уликами, – вставил свое слово Ортега. – В противном случае они не рискнули бы на подобный демарш.

– Мы должны изучить эти улики, а до тех пор комиссар находится под защитой Темного Двора!

– Кстати, а где Сантьяга?

Все посмотрели на Ортегу, точнее, три капюшона повернулись в сторону помощника комиссара. Князь остался недвижим.

– Сантьяга находится вне Тайного Города, – лаконично ответил тот.

– Где именно?

– Мы не располагаем такими сведениями.

– В этой позиции есть рациональное зерно, – буркнул осмотрительный советник. – Мы сможем доказать, что действительно не располагаем сведениями о местонахождении комиссара?

– А зачем? – опередил Ортегу князь. – Поскольку выдача комиссара затруднительна, мы, в принципе не протестуя против самого факта обвинения, будем настаивать на созыве комиссии Великих Домов с целью изучения собранных улик.

– А что будет, если комиссар не сможет опровергнуть обвинения?

– Такого не может быть, – улыбнулся Ортега, – потому что не может быть никогда. Комиссар достаточно трезво оценивает ситуацию и видит пути выхода из кризиса.

– Значит, это его интрига?

– К сожалению, нет, но комиссар способен взять ситуацию под контроль.

Камера видеонаблюдения бесстрастно фиксировала все, что происходило в зале: охваченных паникой людей, дерущихся, толкающихся, топчущих тех, кто упал, отчаянно пытающихся вырваться в маленькие, заблокированные телами двери из превратившегося в ловушку зала. Звука не было, и зрителям приходилось довольствоваться только картинкой искаженных лиц. То, что ураганом металось по полутемному залу, было видно плохо: размытая фигура с рогами и шипастым хвостом. Скорость монстра была потрясающе высока, и камера просто не успевала четко зафиксировать его облик.