Шрифт:
У Набокова есть стихотворение, где оврагупоминается не раз, и в совершенно недвусмысленном контексте — «Расстрел» (1927; Стих., 226):
Бывают ночи: только лягу, в Россию поплывет кровать; и вот ведут меня к оврагу, ведут к оврагуубивать.В последних строках оврагпоявляется в соседстве ближайшего к сиренидвойника-заместителя:
…Россия, звезды, ночь расстрела и весь в черемухе овраг!Зоркие глазаполучают здесь аналог в строке:
в глаза, как пристальное дуло…,что соответствует типичным у Набокова перекличкам с использованием синонимии (зоркий — пристальный)и мене синтаксических позиций (зоркие глаза — пристально в глаза); пристальное«Расстрела» находит паронимическое соответствие в «Неправильных ямбах» в рифмующейся паре листами — перстами.
Но это отнюдь не все. Следуя за темой расстрела,можно прийти к «Дару», к реконструкции Федором одного из возможных вариантов гибели его отца: его расстрелу,во время которого тот следил за ночницей поощрительным взглядом(ср. если б не зоркие глаза и одобрение…), каким ранее он приветствовал розовых посетительниц сирени.Роль оврагаздесь выполняет огород(III, 124).
Все это позволяет читать в последний раз«Неправильных ямбов» со всей серьезностью этих слов, близкую грозукак близкую гибель, и вообще текст превращается в рассказ о предсмертном мужестве художника (в частности, перед лицом того, кто может это оценить). Что же касается подтекстовой сирени,то она буквально обступает стихотворение: со стороны оливы,со стороны л'– аллитераций и лилии,со стороны оврага(овраг— черемуха — сирень или овраг — расстрел — сирень) и, может быть, где-нибудь еще, пока незамеченная.
«Присутствие» Бориса Поплавского в «Даре» очевидно, но весьма неоднозначно, как и само отношение Набокова к беспощадно раскритикованной им в свое время далекой скрипке.Пожалуй, можно утверждать, что Поплавский — одна из самых заметных в «Даре» фигур современной роману русской словесности.
Разумеется, наиболее бросается в глаза параллель между тем, что писал Набоков в рецензии на «Флаги» Поплавского, и то, как оценивает Федор Константинович Годунов-Чердынцев стихи Якова Александровича Чернышевского. Набоковская рецензия:
а) Успехом пользуется у него сомнительного качества эпитет «красивый»…
б) Ударения попадаются невыносимые…
в) Чрезвычайно часты ошибки слуха, гимназические ошибки, та, например, небрежность, та неряшливость слуха, которая, удваивая последний слог в слове, оканчивающийся на два согласных, занимает под него два места в стихе: «октябер», «оркестер», «пюпитыр», «дерижабель», «корабель».
г) …Роз у него хоть отбавляй. Любопытная вещь: после нескольких лет, в течение коих поэты оставили розу в покое, считая, что упоминание о ней стало банальщиной и признаком дурного вкуса, явились молодые поэты и рассудили так: «Э, да она совсем новенькая, отдохнула, пошлость выветрилась, теперь роза в стихах звучит даже изысканно…» Добро б еще, если б эта мысль пришла только одному в голову, — но, увы, за розу взялись все, — и, ей-Богу, не знаешь, чем эти розы лучше каэровских… [25]
25
Набоков В.Б. Поплавский. «Флаги» [рецензия] // Борис Поплавский в оценках и воспоминаниях современников. СПб.; Дюссельдорф, 1993. С. 168.
Годунов-Чердынцев о Чернышевском:
а) Эпитеты, жившие у него в гортани, «невероятный», «хладный», «прекрасный», — эпитеты, жадно употребляемые молодыми поэтами его поколения…
б) Со множеством неправильностей в ударениях…
в) «Октябрь» занимал три места в стихотворной строке, заплатив лишь за два…
г) …молодыми поэтами его поколения, обманутыми тем, что архаизмы, прозаизмы или просто обедневшие некогда слова вроде «роза», совершив полный круг жизни, получали теперь в стихах как бы неожиданную свежесть, возвращаясь с другой стороны <…> снова закатывались, снова являя всю свою ветхую нищету — и тем вскрывая обман стиля (III, 36).
Но этими полемически-пародийными параллелями дело не ограничивается, и, с другой стороны, Поплавский вносит свой вклад в Кончеева. Еще в 1963 году Саймон Карлинский отметил, что цитируемые в «Даре» строки Кончеева по поэтической манере напоминают не Ходасевича (наиболее часто предполагаемый основной прототип Кончеева), а именно Поплавского. [26]
Для некоторых строк Кончеева представляется возможным назвать конкретные источники у Поплавского, — причем опираясь на текст цитируемой набоковской рецензии, т. е. на те строки, которые отметил и выделил сам Набоков.
26
Karlinsky S.Vladimir Nabokov's Novel «Dar» as a Work of Literary Criticism // Slavic and East European Journal. 1963. Vol. 7. № 3. P. 287.