–Ты можешь стоять? А идти сможешь?

И в ту же секунду что-то щелкнуло в его памяти. Казалось, кто-то хлопнул его по плечу и сказал, что эти люди – отнюдь не какие-то незнакомцы. Дело в том, что Лука почувствовал уже знакомый ему аромат розовой воды! А через мгновение Изольда скинула с головы капюшон, и пышные золотистые волосы рассыпались у нее по плечам. Да, это была она, бывшая аббатиса монастыря Лукретили! Она улыбнулась Луке и прошептала:

–Да, брат мой, я вполне могу идти, но, пожалуйста, помоги Ишрак: она серьезно ранена.

Он помог Изольде подняться и, наклонившись над второй женщиной, сразу понял, что удар, нанесенный ей в висок, был весьма силен. Ее лицо заливала уже подсохшая кровь, на прелестной смуглой коже в месте удара вздулась синеватая опухоль размером с крупную сливу. Стоять она явно не могла; ноги у нее сразу подогнулись, когда Лука попытался ее поднять.

–Ты иди к лошадям, – шепотом велел он Изольде, – только как можно тише. А ее я сейчас принесу.

Изольда кивнула и, ступая неслышно, как легкая лань, скользнула меж деревьями к поджидавшему ее Фрейзе, тот помог ей сесть на самую лучшую из лошадей. Следом подошел Лука, неся на руках Ишрак, и вместе с Фрейзе уложил ее на вторую кобылу поперек седла. Ласково похлопывая лошадей по груди и шепотом заставляя их пятиться, Лука и Фрейзе вывели их на ту же узкую тропинку, которая вскоре привела их к дороге, где уже ждал брат Пьетро.

–Господи, только не это! – воскликнул клирик, увидев бледное лицо и густые светлые волосы исчезнувшей из монастыря госпожи аббатисы. Изольда тут же прикрыла голову капюшоном своего коричневого плаща и потупилась. А Пьетро, повернувшись к Фрейзе, возмущенно спросил: – И ты позволил ему рисковать ради этого жизнью? Ты позволил ему рисковать не только своей, но и нашими жизнями? Рисковать его священной миссией?

Фрейзе пожал плечами и ответил примирительно:

–Поехали лучше. Может, нам еще удастся от них уйти?

Он вскочил на свою коренастую крепенькую лошадку и повел в поводу лошадь, на которой сидела Ишрак. Девушка в полубессознательном состоянии почти легла на шею кобыле, обеими руками вцепившись в гриву. Изольда ехала следом за ними, а Лука взлетел в седло как раз в тот момент, когда сзади послышались крики бандитов. И тут из леса вылетела одна из тех лошадей, которых Фрейзе отпустил на свободу; за нею бежали и остальные, поводья их волоклись по земле. Все животные устремились к Фрейзе, и он, обернувшись, крикнул им нечто непонятное, но явно предостерегающее. Бандиты тем временем уже выбрались из леса и пытались нагнать сбежавших коней, но, увидев на дороге маленький отряд, поняли, что на этот раз ограбили их самих, и бросились в погоню.

–Вперед! Полным галопом! – заорал Лука и поспешно пригнулся, поскольку у него над головой просвистела первая стрела. – Вперед! Быстрее!

Низко пригибаясь к шеям лошадей, они с топотом понеслись по дороге, а бандиты что-то злобно орали, посылая им вслед дождь стрел, которые, впрочем, почти не попадали в цель. Правда, одной из приблудившихся лошадей стрела угодила в круп; кобыла споткнулась, пронзительно заржала, но тут же еще быстрее помчалась вперед. Остальные животные тоже не отставали, загораживая беглецов, точно живой щит. Лука продолжал погонять испуганного коня и скакал настолько быстро, насколько осмеливался, поскольку дорога была весьма каменистой. Но вскоре лошадь замедлила аллюр, перешла на быструю рысь, затем на шаг, а потом и вовсе остановилась, тяжело дыша. К счастью, теперь все они уже были недосягаемы для стрел бандитов.

Приблудившиеся к ним кони собрались вокруг Фрейзе.

–Тихо, мои красивые, – уговаривал он их. – Теперь нам уже никакая опасность не грозит, только нужно держаться всем вместе. – И он, спрыгнув со своего коня, подошел к раненой лошади, осмотрел ее и сказал ласково: – Ничего, девочка, это всего лишь царапина, обыкновенная царапина. – Кобыла наклонила к нему голову, и он нежно почесал ее за ушами. – И как только мы куда-нибудь доберемся, я ее промою, и все пройдет, моя дорогая, вот только одному Господу Богу известно, когда и куда мы сможем отсюда добраться.

Ишрак по-прежнему чувствовала себя очень плохо и с трудом удерживалась в седле, цепляясь за шею своей лошади. Вид у девушки был совершенно измученный; рана явно причиняла ей сильную боль. Фрейзе сочувственно посмотрел на нее и сказал:

–Видно, совсем ей плоховато. Пожалуй, я лучше впереди себя ее посажу, так оно надежней будет.

–Нет, – тут же возразила ему Изольда, – лучше посади ее на мою лошадь. Я прекрасно смогу ехать и вдвоем с ней.

–Но она же из седла едва не падает!

–Ничего, я ее удержу, – решительно заявила Изольда. – Ишрак никогда бы не допустила, чтобы ее держал в объятиях мужчина, даже если бы это было жизненно необходимо. Такое обращение полностью противоречит традициям ее народа. И я бы ни за что не хотела допустить такого оскорбления ее веры и традиций.

Фрейзе вопросительно посмотрел на Луку, но тот только плечами пожал. Подойдя к Ишрак, которая с закрытыми глазами покачивалась в седле так, словно вот-вот упадет, Фрейзе проорал:

–Не бойся, я только перенесу тебя к твоей госпоже!