Телефонный звонок, раздавшийся над самым ухом, бесцеремонно выдернул его из сна, и даже натянутая на голову подушка не заглушила навязчивые трели. Андре почувствовал, как рядом кто-то зашевелился, потом ощутил тепло чужой кожи и наконец тяжесть на своей груди, когда Люси потянулась за трубкой.

Он смутно слышал ее сонное «але», а потом подушку с уха сняли, и Люси легонько прикусила его мочку.

— Это Камилла.

Она сунула ему трубку и пристроила голову у него на плече. Андре с трудом подавил зевок.

— Ну наконец-то! Я так рада, что тебя застала!

Чересчур громкий и бодрый голос Камиллы заставил его поморщиться и отодвинуть трубку подальше от уха.

— Как дела, Камилла?

— Лучше не бывает, дорогуша, вот только очень соскучилась по тебе. Нам надо о многом поговорить. Знаешь, у меня сегодня образовалось окно, и я подумала — почему бы не пригласить моего любимого фотографа на ланч? Только мы вдвоем.

Андре услышал, как Люси прошептала ему в шею: «„Моего любимого фотографа“! Боже милостивый».

— Андре, ты меня слушаешь?

— Да. Конечно. Отлично.

— Ну и хорошо. В час в «Ройялтоне»?

— Да, в час в «Ройялтоне».

— Андре, а кто сейчас снял трубку? — не удержалась Камилла.

— А, это. Приходящая уборщица. — Люси подняла голову, усмехнулась и довольно больно куснула его за шею. Андре невольно охнул. — По четвергам она всегда приходит рано.

— Сегодня среда, дорогуша. Увидимся в час.

Следующие полчаса Андре провел, энергично желая Люси доброго утра. Наконец она оттолкнула его руки и выскользнула из постели.

— Все, мне надо идти. Все остальное оставь на потом, хорошо? — Она вернула подушку ему на ухо.

Под приглушенный шум душа Андре опять задремал, ощущая непривычное блаженство, чувствуя ее запах на простынях и подушках, удивляясь, зачем надо было ждать так долго. Окончательно он проснулся, только когда почувствовал запах кофе, а рука Люси коснулась его плеча.

— Андре, пора бы уже навести порядок в твоей квартире.

Он сел на кровати и забрал у нее чашку с горячим напитком.

— Да, Лулу.

— У тебя холодильник похож на научную лабораторию. Там целые колонии плесени, и они быстро размножаются.

— Да Лулу.

Она наклонилась, чтобы поцеловать, его.

— И постарайся ни во что не влипнуть, слышишь?

Он начал скучать, едва за ней закрылась дверь.

Четырьмя часами позже, все еще ощущая легкое и радостное головокружение, Андре шел следом за официантом к заказанному Камиллой столику. Лица остальных клиентов, словно линзы фотокамер, поворачивались в его сторону в надежде увидеть знаменитость и тут же отворачивались, даже не пытаясь скрыть ни интереса, ни последующего разочарования.

Та же история повторялась во всех модных ресторанах, где собирались на бизнес-ланчи пенки нью-йоркского общества. Своим успехом эти заведения были обязаны не столько кухне, которую мало кто замечал, сколько звездности клиентуры. А как известно, звезды — модели, актеры, писатели и сливки медиа-сообщества — это публика очень чувствительная ко всем тонкостям ритуала и к собственному рейтингу, показателем которого служит отведенное им место. Изгнание за дальний столик в каком-нибудь глухом углу означает для них забвение, и для тех, кто сидит там, минеральная вода превращается в уксус, а карпаччо из тунца — в пепел. «Скажи, что ты ешь, и я скажу, кто ты», — говаривал когда-то великий Брилья-Саварен, но в наши дни это высказывание явно устарело. «Скажи, где ты сидишь, и я скажу, кто ты», — звучит гораздо современнее, и не исключено, что скоро в меню будут предлагать не блюдо дня, а personna gedujour [31] , почтившего ресторан своим присутствием.

Андре размышлял об этом, пока его вели через зал и усаживали за один из центральных столиков с почтением, полагающимся гостю одного из самых преданных и выдающихся клиентов. Камилла, разумеется, опоздала. Она лавировала между столиками, рассчитывая в основном на память, потому что глаза были закрыты черными очками. Ее появление вызвало в зале рябь оживления и приветствовалось залпами воздушных поцелуев.

— Андре! — воскликнула она так, точно его присутствие за столиком было для нее приятным сюрпризом, украсившим безрадостный день. — Как ты поживаешь? Дай-ка я тебя разгляжу. — Что она и сделала, опустив очки до середины носа и наклоняя голову то к одному плечу, то к другому. — Вижу какой-то особенный блеск в глазах, дорогуша. А что это у нас на шее? Андре втянул голову и засмеялся.

— Ты прекрасно выглядишь, Камилла. Давно тебя не видел. Дела?

— Не то слово, дорогуша. Работала день и ночь, чтобы сделать тебе маленький сюрприз. Но сначала расскажи свои новости. Я, кажется, где-то слышала, что ты был в Европе?

— Несколько дней в Англии. Андре изложил ей тщательно отредактированную версию своей поездки, украсив ее описаниями лорда Лампри и гобеленов из Тротл-Холла. Он как раз заканчивал рассказ об ожившей курице, когда сумочка Камиллы сначала завибрировала, а потом и зазвонила. Пока она болтала по телефону, он сделал заказ, и официант остался стоять у него за спиной, дожидаясь окончания разговора. Камилла подробно описала ему, какую именно комбинацию листьев салата она предпочитает, а потом с усталым вздохом незаменимого и потому задерганного руководителя повернулась к Андре: