Шрифт:
— Все, ждем! — приказал я по ТПУ, после шестого выстрела.
Вообще-то бытует мнение, что все планы держатся только до первого выстрела, в нашем случае все получилось, как и задумывалось.
Нет, конечно, немец послал вперед разведку на мотоциклах, но и сам двинулся следом, так что фактически вся колонна оказалась под прицелом.
Как работаем дальше, мы уже договорились. Наши с Быковым пушки бьют по концу колонны, а слабенькие бронебойные снаряды тэ двадцать шестых голове и середине.
— Последний грузовик с пушкой на прицепе, осколочным заряжай… Огонь по готовности!
— Готов!
— Огонь!
Бронеколонна противника состояла из двадцати трех грузовиков, восьми танков, трех самоходок, четырех бронетранспортеров, одного штабного броневика с кучей антенн и пяти мотоциклов. Кстати к третьей машине от последнего грузовика была прицеплена походная кухня. После первого же выстрела я приказал по рации Быкову — эту машину не трогать. К сожалению, связи с Копыткиным у нас не было, радиостанции разные. Будем надеяться, что в нашу зону ответственности он не влезет. И зениток у немцев тоже, как ни странно не было, никаких 'эрликонов' не наблюдалось, не опасались они налета. Не безосновательно, кстати.
Командовать мне понравилось, это как в игровом шутере. Сидишь и отдаешь приказы с удобством развалясь в командирском кресле:
— Справа на два часа самоходка, борт подставила…
— Бронебойный!
— Грузовик на одиннадцать, скрыться пытается…
— Осколочный!
— Пехота до взвода…
— Осколочный! Осколочный…
— Пушка на два часа, к бою приводится…
— Осколочный! Осколочный…
– 'Двойка' на двенадцать, за горелым броневиком прячется. Бей прямо через него, броню прошибет и ей достанется…
— Бронебойный!..
Так и командовал, мешал только дым от сгоревшего артиллерийского пороха. Немного спасал вентилятор и открытые люки. Стреляли мы с места, только башню выставив над верхушкой холма, но все равно дважды ловили подарки. Умеют черти стрелять, но и наши не промах, вон как мой наводчик старший сержант Мирзоев с незнакомой пушкой освоился. За весь бой всего два промаха, да и то по мотоциклистам палил. Стрелял и все оптику нахваливал, себе под нос, но я слышал. Связь в танке уж больно хорошая.
— Прекратить огонь!
— Есть, прекратить огонь! — синхронно отвечают мне Мирзоев и Быков. Все-таки классная связь у немцев. Экранированная. С нашей, современной, конечно не сравнишь. Но по сравнению с той же советской образца сорокового и сорок первого года, вундерляфия можно сказать.
— Механик вперёд, обходим колонну справа. Лейтенант прикрываешь!
— Есть, — откликнулся тот.
Пока мы выбирались из промоины, самоходка взобралась наверх и немного повозившись, устраиваясь поудобнее, нацелила свою пушечку на расстрелянную колонну.
Переваливаясь на неровностях поля и преодолев метровой глубины овражек мы объехали, колонну и как говорится, заперли её. Теперь деться уцелевшим немцам просто некуда.
Вдали показались коробки танков выкрашенных в родной 4БО, за ними цепью стрелки. Двадцать человек всего, но хоть что-то.
Глядя как маневрируют двадцать шестые, беря под контроль колонну, вздохнул, один из дымов был настоящим. Подожгли-таки одну из машин Копыткина. Причём пушечный, так как пулеметный танк я отчетливо видел, он как раз бил куда-то из своих ДТ.
Убедившись, что всех уцелевших немцев в количестве сорока человек согнали в одну кучу, велел гнать к месту общего сбора, куда уже ехала самоходка Быкова и один из двадцать шестых с поручнем антенны, видимо Копыткина.
Подождав, когда командиры подойдут к моему танку, велел докладывать по очереди, одновременно приказав подскочившему на летучке Лясову начать собирать и систематизировать сбор трофеев.
— Есть! — козырнул старшина и, прихватив пленного, умчался в сторону колонны. Намек на снятие с разбитых танков ЗИПа он понял, как и то чтобы прибрать подлежащую восстановлению технику.
— Начинайте, — кивнул Купыткину, начав со старшего.
Тот быстро доложил потери, и сам бой. Кивнув, что принял к сведению, приказал сформировать еще два-три экипажа из уцелевших танкистов, оказалось у него и такие были. К тому же прибежал вестовой от старшины, доложив, что два чешских тридцать восьмых, которых еще 'Прага' называют вполне целые и почти на ходу. Нужно только гусеницы с разбитых снять и под шаманить по мелочам. Еще одну самоходку вполне можно вернуть встрой, там только ведущее колесо разбито, работа по замене займет часа два, не меньше. Пленный так сказал.