– Через полчаса приведите его ко мне.

Юсуфов, крепко проспавший целых восемь часов на Лубянке, с легкой улыбкой взглянул на охранника, затем принял душ, побрился, а один из его подчиненных привез из квартиры, расположенной неподалеку от Красной площади, свежую форму. Ботинки были начищены до зеркального блеска. Юсуфов плотно позавтракал, выпил несколько чашек кофе и, наконец, почувствовал себя просто великолепно. Он практически не обратил внимания на неодобрительные взгляды врача-психиатра, которому не нравилось, что с арестованным стариком обращаются таким образом. Юсуфов лишь улыбнулся ему, он знал, что делает.

Полковник вошел в комнату для допросов и просмотрел папку с отчетом президенту Лаврову, который тот должен был прочитать до отлета в Женеву, куда направлялся и президент США Макферсон. Он взглянул на часы и сделал в зеркало знак, что готов. Вскоре ввели Христенко. Было видно, что он сильно ослабел и осунулся, вокруг глаз появились темные круги.

Юсуфов пытался не выказывать раздражения или вести себя как-то иначе, чем на предыдущей встрече.

– Ну и как вы сегодня, Геннадий Игоревич? Слышал, ваш кашель становится все сильнее и сильнее. Нет, вам и вправду нужно побольше следить за собой.

– Все в ажуре, – прохрипел старик. – Мы что же, опять той же херней, что и в прошлый раз, будем заниматься?

Он уселся на стул напротив Юсуфова, и охранник оставил их одних.

– Вопрос из чистого любопытства. Скажите, что же все-таки послужило истинной причиной вашего предательства?

– Попросил прибавки к окладу, а мне отказали, – саркастически усмехнулся Христенко.

Юсуфов пропустил издевку мимо ушей, но раздражения уже сдержать не смог.

– Я ведь показывал вам запись. На видеопленке зафиксировано, как вы передали некий диск Елене Ванеевой, французской шпионке, о чем вы, очевидно, были осведомлены. Что на диске, я пока не знаю. Зато вы наверняка знали его содержание, иначе не стали бы подвергать себя такому риску. Так что же записано на этом диске?

– Рецепт цыпленка табака.

Юсуфов не реагировал.

– Генерал Христенко, – неожиданно взревел он, – Герой Советского Союза, защитник своей страны. Вы были великим человеком, а теперь посмотрите, что с вами стало – начальник Главного управления оказался совладельцем ночного клуба, партнером мафии. Что случилось, Геннадий?

Христенко снова зашелся кашлем, крови было больше, чем прежде. Юсуфов протянул ему платок, который Геннадий взял и начал отхаркивать в него красную от крови мокроту.

– Я не могу помешать тебе прикончить меня, но ты сначала взгляни на того человека, которого собираешься казнить. Я посмотрел в это твое двустороннее зеркало и увидел, что в моем лице не осталось ни кровинки. Смерть свое возьмет уже совсем скоро, а я ее никогда не боялся.

– Но ведь ты все-таки чего-то боишься, – заметил Юсуфов. – Интересно знать, что же именно может превратить генерала в дрожащего от страха мальчишку?

– Мир, который скоро станет лагерем для рабов, и ты будешь среди них. И еще долго после моей смерти ты будешь думать обо мне и вспоминать то, что я говорил тебе в этой комнате. И вот тогда ты поймешь, что такое настоящий страх.

– Ты просто старый маразматик, который совершенно выжил из ума, а такой человек не должен занимать пост начальника Первого главного управления, несмотря на все былые заслуги. А твои связи с организованной преступностью…

– Не обеспечены достаточным документальным подтверждением. Не умеешь ты вести допрос, Илья Васильевич, а та дрянь, которую мне подсыпали в кашу, тут не поможет.

Он собирался заставить Юсуфова думать, что окончательно выжил из ума, и любая полученная от него информация в суде не будет иметь никакой ценности. Юсуфов, скорее всего, понимает это, заключил Христенко, и тем не менее продолжает дурацкую игру. Но с другой стороны, Геннадий Игоревич очень устал, разум изменял ему, сознание ускользало, вводя в какую-то полудрему, когда он уже не мог отличить реальность от вымысла.

Юсуфов понял, что продолжать допрос сейчас невозможно.

– Генерал Христенко, когда я вас сломаю, мы еще поговорим и о диске, и о многом другом. Очень важно, чтобы вы осознали, в кого превратились, и постарались закончить жизнь так же достойно, как прожили ее.

Юсуфов нажал потайную кнопку, и дверь отворилась. Охранник увел Христенко. Выходя из комнаты, тот оглянулся на своего мучителя. Оставшись один, Юсуфов успокоился, взял папку, расстроенный тем, что дал волю гневу, и отправился в свой кабинет наверху. Христенко зря сказал, что он не умеет вести допрос. То, что сейчас произошло, и не было никаким допросом. Полковник просто использовал еще одну возможность перебить сон арестованному.

Через десять минут Юсуфов набросал черновой график подобных перебивок, которые будут продолжаться до тех пор, пока старик, освобожденный от своей должности в СВР, не сознается в предательстве и не расскажет о содержании диска, который он передал Елене Ванеевой. Оставалось надеяться, что это случится раньше, чем он умрет, а жить ему, похоже, осталось всего несколько дней.

Раздался стук в дверь кабинета.

– Войдите, – откликнулся Юсуфов.

Вошли два агента ФСБ в цивильной одежде. Один из них был пятидесятивосьмилетним краснолицым ветераном, другой – новичок лет двадцати пяти, высокий парень с коротко стрижеными светлыми волосами. Глаза его бегали, он боялся посмотреть на начальство, настолько плохи были новости, которые они принесли.