– Где?

– В кафе «Новая Голландия». Знаете его?

– Кажется, да, – отозвалась она. – Это где-то неподалеку от главпочтамта, верно?

– Вы совершенно правы. Давайте встретимся, ну, скажем, завтра в шестнадцать ноль-ноль. Это возможно?

– Я нахожусь всего в получасе езды от Петербурга, так что это не составит проблемы. Значит, говорите, родственник?

– Совершенно верно, дальний и очень богатый.

– Как я вас узнаю?

– Я высокого роста, светлые волосы, среднего телосложения. В петлице моего серого в полоску пиджака будет белая роза.

– Значит, наследство… – повторила она.

– Да, и сумма весьма значительная. Я посвящу вас в детали и покажу необходимые документы, которые вы должны будете подписать.

– Вас зовут Рене Шометт, да?

– Совершенно верно. Итак, до завтра.

– В кафе «Новая Голландия» в шестнадцать ноль-ноль.

– Да, в шестнадцать ноль-ноль, – деловито подтвердил он. – До свидания.

– Скорее уж «пока», как говорят у нас в России. Или лучше сказать «адью», – быстро ответил очаровательный, даже игривый голосок. – Ведь вы француз?

Поезд № 189 прибыл к перрону вологодского вокзала точно в срок. Алекс без проблем отыскал свое кресло – оно оказалось самым последним в ряду, прямо у двери, ведущей в тамбур. Место рядом с ним оставалось свободным, и он был очень этому рад. У него не было ни малейшего настроения поддерживать беседу о пустяках, потому что все тело еще болело, особенно левое плечо, на которое пришелся основной удар при вчерашнем прыжке с поезда. Больше всего сейчас ему хотелось бы поговорить с Христенко и сообщить ему, что за ним, Алексом, идет охота, его пытаются убить. Геннадий Игоревич предупреждал его об этом и оказался совершенно прав.

Алекс смотрел, как в вагон входят пассажиры, находят свои места, усаживаются и начинают болтать друг с другом. Наконец поезд тронулся, и как раз в этот момент снова начал моросить мелкий дождь. Крошечные капельки собирались на стекле в более крупные и стекали вниз.

Поезд быстро набрал скорость и теперь мчался в наступивших сумерках. Далекие огоньки становились все отчетливее – вот-вот должна была спуститься ночь. Алекс смотрел на эти светлые точки, размышляя, что же ему делать дальше. Вскоре состав сделал остановку в Череповце. Алекс знал, что прибудет на Московский вокзал в 10.35.

В Череповце села всего одна пассажирка – дородная старуха, повязанная платком. Она заняла место в другом конце вагона. Когда поезд тронулся, Алекс с удивлением заметил, как бабка достала мобильник, набрала номер и начала с кем-то говорить. Настала ночь, дождь ненадолго усилился, а потом прекратился. К этому времени почти все пассажиры уже спали, включая и старуху. Ясно было, что эти люди привыкли к таким ночным поездкам. Через некоторое время и у Алекса стали слипаться глаза, но уснуть он так и не смог. Когда поезд прибыл в Тихвин, было 6.38 утра. Солнце уже взошло, и Алекс порадовался ясной погоде. Пассажиры в основном еще спали, и Алекс выключил ночник над головой. Он уже и думать забыл, что вообще включал его.

Человек в простой одежде, сидящий по другую сторону от Алекса, встал, оставив на сиденье газету. Алекс перегнулся через проход и взял газету, чтобы узнать хоть какие-то новости. Под заголовком «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ» он прочитал, что, по словам свидетеля, один из солдат выстрелил в человека, скорее всего, убившего посла Фармера, и ранил его в левое плечо. Теперь милиция ищет человека с таким ранением. Тут Алекс невольно поморщился от боли в той же самой части тела.

Локомотив гудком возвестил об отбытии, и тут Алекс вдруг схватил свой атташе-кейс. Он понял, что Московский вокзал в Санкт-Петербурге наверняка просто кишит теперь людьми, ищущими Михаила Михайловича Филиппова, раненного в левое плечо. Следовательно, возможны проверки. Состав уже тронулся, когда Алекс осторожно спрыгнул на перрон и немного постоял, глядя вслед уходящему поезду. Он вышел на шоссе, проходящее по соседству с вокзалом, и увидел приближающийся грузовик, направляющийся на юг, в сторону Санкт-Петербурга. Алекс поднял руку и, когда грузовик затормозил возле него, взглянул на водителя:

– Вы в Санкт-Петербург?

– Да.

– Возьмете меня с собой за триста долларов?

При упоминании столь значительной суммы водитель уставился на него с явным недоверием. Для большей убедительности Алекс вытащил из кармана пачку долларов и отсчитал три сотенные купюры.

Лицо водителя расплылось в широкой улыбке.

– Поехали!

Андре Робеспьерр находился в самом центре замечательного города на Неве. Он покуривал сигарету на заднем сиденье своего лимузина, стоявшего у Московского вокзала. Андре машинально наблюдал за проносящимися мимо автомобилями и, бросив взгляд на часы, понял, что поезд из Архангельска прибывает через три минуты.

Буклер с перевязанной головой и его помощник, оба все еще в синяках после схватки с Филипповым в Вологде, стояли на обоих концах платформы и следили за тем, как поезд с громким шипением останавливается. 10.35. Точно по расписанию. Пассажиры один за другим начали выходить, их внимательно оглядывали наблюдатели.

Но Михаила Михайловича Филиппова среди прибывших не было.

Юсуфов сидел в приемной кремлевского кабинета Лаврова. Он ждал назначенной встречи с президентом, от нечего делать с любопытством разглядывая висящий на стене российский герб.