Дальше Маша подробно рассказала, как ездила в тюрьму к своему ненаглядному аж за тысячу километров. Волоча при этом неподъёмные сумки, и сутками трясясь в поездах.

– Приятного мало, знаешь ли!
– делилась со мной полученными впечатлениями девушка.

Я, конечно же, с ней согласился!

Потом продолжала историю своих злоключений. Как шла одна в ночи, по лесу опоздав на автобус. Шла на вокзал. И очень боялась, что вот-вот из-за ближайшего куста кто-нибудь выпрыгнет и изнасилует её. Но, правда, желающих так и не нашлось, и в результате барышня вернулась в Москву, жива и невредима.

– Если не считать того, что после таких тяжестей, у меня руки были ещё неделю - ниже колен!
– буркнула она, по-прежнему сидя и сильно сутулясь.

Затем на неё обрушилась новая напасть! На сей раз в виде мамы её каторжанина. Та высказала Маше кучу претензий, мол, пока мой сынуля был как на параде, ты - дрянь такая, сидела у него на шее. А как только наступила разруха (причём, самая натуральная, а не из тех, что в головах!), и парад сменился передовой, ты стала расслабляться и вовсе забыла всё то доброе, вечное, что так ценится в людях пока у них имеются деньги. То есть, говоря совсем просто, потенциальная свекровь стала взывать к пивной совести Маши, и как следствие - заставила страстную сожительницу их общего незадачливого коммерсанта делать ремонт в своей квартире. Об этом девушка вспоминала особыми словами. И демонстрировала весь свой нескудный лексикон. Боже мой, скольких же аббревиатур и оборотов родного языка я ещё не знал! Скольких определений, по большей части дам пожилого возраста в лице конкретной заразы...

Но, слова словами, а дело-то надо было делать. И Маша приступила к ремонту, скрежеща зубами, но понимая: пока они с любимым разлучены жестокой судьбиной и не менее жестокой исправительной системой, время надо использовать с пользой. А потому она старательно отдирала обои, шпаклевала, штукатурила, клеила новые, размывала потолки, и вся насквозь провоняла краской. И продолжалось это несносное мракобесие вплоть до того дня, когда стало известно, что более приспособленные хищники каменных джунглей не оттяпали-таки магазин окончательно.

День тот ознаменовал окончание ремонта для Маши. Хотя он был в разгаре, и оставалось ещё очень много. А вместе с ремонтом, прекратились и постоянные поездки в сторону востока, и игра в жену декабриста. Как-то сами собой. И что характерно, прежде слишком требовательная и своенравная свекровь, даже не высказала Маше ни единой претензии. Сразу как-то подобрела и сообщила, что сама, своими силами закончит ремонт, и просит Машу ни о чём не беспокоиться.

В ответ на это, Маша, наговорила многое из того, что впоследствии пересказала мне, хлопнула дверью, потом плюнула на неё, и загрохотала всей своей сумоистской массой тела по лестнице. Так закончился этот её четырёхлетний с лишним, трогательный и романтический роман.

Разумеется, я опустил массу подробностей, которые могли бы шокировать неподготовленного жизнью читателя. Хотя, с другой стороны, к чему вообще их знать? К делу это отношения не имеет.

Одним словом, дальше жизнь девушки развивалась совсем просто. Просто, как фонарный столб. Как у большинства. Шанс на безбедную и безпроблемную жизнь был упущен. И теперь Маша встречалась с "придурками", как она их (то есть - нас, молодых людей) определяла. После следующего неудачного романа, последовала регистрация на сайте знакомств, ну и...

– В общем, ты представляешь... каково мне было?
– подвела итог моя собеседница, закуривая сигарету и глядя на меня честными и печальными глазами.

– Да уж, да уж, - нехотя согласился я.

И тут вдруг я обнаружил, что бутылка, стоявшая возле ноги девушки почти пуста! Я случайно бросил взгляд в ту сторону. Казалось бы, ну что тут удивительного? А дело в том, что на протяжении всего своего рассказа, Маша лишь раз пила из неё. И в бутылке находилось никак не меньше полтора литра. А тут вдруг, буквально за один заход осталось чуть-чуть на донышке. Значит, девушка одним охватом осушила более литра? Вот это да! Здорова же она пить!

– Слушай, Маша, - обратился я к ней, - я смотрю пива-то у тебя осталось всего ничего!

– А ну и ладно, - махнула она в ответ рукой.
– Сейчас пойду, ещё парочку возьму.

– Парочку?
– изумился я, вскинув брови.

– Ага, - Маша самодовольно погладила себя по животу.

– Не много?

– Да ты что! В самый раз! Это моя дневная норма, можно сказать. То, что я должна выпить.

– У - у - ух!
– присвистнул я.

– Да-да. Да я просто на пиво подсела после всех этих историй! Я ведь раньше знаешь, какая стройная была!

– Стройная?
– с сомнением переспросил я.

– Ещё какая!
– заверила она меня. И тон её звучал убедительно.
– А вот сейчас слезать надо с него, и худеть, да силы воли нету! Да и желания тоже нет.

– Да и не надо. Ты и так страшно привлекательная! И очень женственная.

Ключевое слово здесь: "страшно". Это была откровенная лесть с моей стороны. Но она Маше понравилась.

Девушка немного подалась назад, и, прогнувшись, ласково произнесла:

– Я знаю! Мужчинам я всегда очень нравилась. И ты не первый кто говорит мне эти слова. Да и как ты на меня смотришь сразу понятно. Без слов. Уж я в этом хорошо разбираюсь.