признавался всё легче в вине я.

И заметил я, что покаянье

постепенно мне Рай возвращает,

продлевает мой стих, опрощает,

к горним снам обращает вниманье.

И опять мои перья на крыльях

под струящимся ветром трепещут.

А внизу только деньги и вещи

с головой населенье накрыли.

Нужно знать хулиганскую Музу мою...

Мне порой наливает она

с провансальских широт золотого вина.

"Нет, подруга, я нынче не пью".

И она веселеет, нахалка,

и хохочет -- "Халява! Не жалко?"

26

Не жалею пиров, что Верхарном

прославлялись в его "Мастерах",

и жратвы, что в объёмах кошмарных

громоздилась на пьяных столах.

Я любил этот образ фламандский,

сам был предан ему и грешил.

Но со временем твердо решил,