Она пошла к лестнице. Сонни вышел на улицу.

– Достань мотоцикл из фургона, – сказал ему Эйнджел, – будь осторожен.

Сжав перила, Эйлин медленно, словно во сне, поднималась по ступеням.

– Дорогая, – сказал Эйнджел, – это была трудная ночь. Для тебя и Аарона. Для всех нас. Позволь мне помочь вам.

– Я знаю, что мне нужно делать, – ответила Эйлин.

Аарон стоял на ступеньках крыльца, вдыхая свежий ночной воздух. Ему нужно было о многом подумать. Он не знал, который час, но рассвет еще не наступил, все тонуло в холодном тумане.

Он понял, что замерз, только когда застучал зубами, а ноги и руки стало покалывать. После всего того, что его мать для него сделала, он обидел ее, заставил ее плакать. Он вел себя как маленький ребенок, который обрадовался, увидев отца. Он предал свою мать.

Раньше, когда отец приезжал с работы, он играл с Аароном, они много смеялись, а пару раз он даже взял сына на рыбалку. Аарон долго не мог этого забыть.

Когда он пошел в школу, отец иногда встречал его после уроков, давал немного денег и… и конфеты. Встречи с отцом были короткими, и Аарон все пытался найти способ задержать его. Потом, когда Аарон стал постарше, отец все чаще не приходил домой ночевать.

Однажды он посмотрел на ботинки Аарона и спросил, не жмут ли они ему. Аарон пожал плечами. Он привык ни у кого ничего не просить. Отец тогда усадил его в машину, и они поехали покупать новые ботинки. Отец купил дорогие кроссовки, при виде которых друзья Аарона зеленели от зависти, и мокасины. Потом высадил сына у дома.

– Ты не зайдешь, папа? – спросил Аарон.

– Не в этот раз, сынок. Вот, передай это маме, пусть купить себе что-нибудь.

И протянул сыну двадцатидолларовую бумажку. Потом он уехал, а Аарон долго смотрел ему вслед.

Что случилось с его матерью? Неужели она снова станет печальной, как когда-то? Аарон ведь знал, что не стоит поднимать в разговоре с матерью некоторые темы, почему же он так обидел ее сегодня?

Он пошел прочь от дома, потирая замерзшие руки. Вокруг него клубился туман. Ночь холодная, прямо как под Рождество. Аарон засунул руки в карманы. Его сердце сильно колотилось.

Наверное, он болен. Чуза говорил, что несколько дней он может чувствовать себя плохо.

Иди домой.

– Что?

Чей-то голос? Или ему послышалось?

Иди домой, быстро.

Когда Аарон был маленьким, отец часто называл его слабаком, потому что мальчик плакал всякий раз, когда чувствовал боль. Отец был прав, он слабак. Неудивительно, что он бросил сына.

Слезы на лице Аарона застыли. Ему стало стыдно. Он ведь мужчина, а мужчины не плачут. Туман перед ним сгустился, изменил форму, стал кружится все быстрее и быстрее.

Крак!

Аарон подпрыгнул. Он хотел повернуться, но не мог двинуться с места.

Наверное, ветка дерева сломалась. Это же не мог быть выстрел. Нет, только не выстрел.

Туман вдалеке принял форму какого-то животного. Оно двигалось в тумане широкими скачками волка, преследующего добычу. Сияющие глаза уставились на Аарона, потом странное животное посмотрело туда, откуда донесся странный звук. Оно открыло пасть, и Аарон увидел сверкающие клыки.

Это был гигантский волк.

Аарон понимал, что ему нужно бежать, но словно примерз к месту. Он на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, обнаружил, что чудовище исчезло.

Он помчался назад, взлетел по ступенькам и ворвался в дом. Когда он захлопнул за собой дверь, на улице послышался волчий вой.

– Посмотри на этих двоих, – сказала Сара Борд, – у меня от них голова кружится.

Она стояла, облокотившись на стойку в баре Борд, и смотрела на Расти Барнса и Грейси Лодер, выписывавших на танцплощадке замысловатые па.

Сабина Уэбб, сменившая красно-зеленые бусы на белые, бросила оливки в три бокала с мартини и хмыкнула.

– Да ладно, не так уж и плохо, – сказала она. – Никогда раньше не видела, чтобы Расти танцевал, но у него хорошо получается.

Сама Сабина могла затанцевать любого до полусмерти.

– Наверное, тренируется где-то.

Клуб был переполнен, и Сара была в хорошем настроении. Рискованное это было дело – покупка бара, даже с учетом инвестиций Делии, но в конечном счете риск окупился.

– По-моему, Грейси тошнит от этого Барнса, – заметил Лиланд Гарольфо.

Он работал прорабом на стройке, которую затеяла компания Финна Дахона. Выпив, он становился многословным и крикливым.