– Он такой милый, – сказала Эйлин.

Она почувствовала на себе взгляд Эйнджела, ощутила на своей коже его дыхание. Если бы они были одни…

– Я рад, – сказал вдруг Чуза.

Эйлин и Эйнджел удивленно уставились на него.

– Все идет своим чередом, – продолжал Чуза, и Эйлин поняла, что он говорит с Эйнджелом. – Многие тревоги уже позади. Ты понимаешь теперь, о чем я говорил тебе?

Эйнджел кивнул. Разве можно забыть странный разговор с Чузой, когда тот посоветовал Эйнджелу переспать с Эйлин?

– Какие-нибудь мысли по поводу того, кого мы ищем? – спросил Чуза.

Он хотел спросить, знает ли Эйнджел, кто так напугал тихий городок. И еще он намекал, если Эйнджел не ошибся, что может видеть то, что не видят другие.

– Нам нужно поговорить, – сказал он Чузе. – Когда я служил в ЦРУ, узнал о себе кое-что. Думал, что все осталось в прошлом, но я ошибался.

– О чем ты говоришь? – спросила Эйлин.

Эйнджел молчал. Он не знал, как объяснить то, что он чувствовал.

– В ЦРУ учат использовать имеющиеся… сверхъестественные способности, – пояснил Чуза.

Эйлин посмотрела на Эйнджела, явно ожидая объяснений.

– Чуза прав, – сказал он и улыбнулся ей.

– Нам еще кое-что нужно сделать, – сказал Чуза.

В этот момент послышался звук удара и дверь распахнулась. Удар был такой силы, что она чуть не слетела с петель.

– Так, – сказал Мэтт, входя в дом, – здесь все в порядке?

– Да, Мэтт, спасибо, – пробормотала Эйлин.

Чуза встал и улыбнулся Мэтту и офицеру Сэмпсону. Оба держали в руках револьверы.

– Ради бога, уберите оружие, – сказал Эйнджел, – пока кто-нибудь не пострадал.

Лицо Мэтта ничего не выражало.

– Никто не пострадает, если все будут делать то, что им велят.

– Почему бы вам не присесть, мальчики, – офицер Сэмпсон подвинул стулья, – день был долгий, вы, наверное, устали.

Аарон и Сонни молча сели.

– Зачитай ему его права, – сказал Мэтт Сэмпсону, указывая на Чузу.

– Если хотите что-нибудь спросить, спрашивайте, – сказал тот.

Мэтт нахмурился.

– Сначала я хочу узнать, как себя чувствует Эйлин. Что с тобой случилось? Ты помнишь что-нибудь?

Эйлин рассказала все, что знала.

– Откуда ты знал, где искать миссис Моггридж? – спросил Мэтт у Чузы.

– Моя собака нашла ее. Пес вел ее к моему дому и лаял, пока я не вышел встретить их.

– Собака, значит… Она у вас всегда бегает по болотам ночью? Не боитесь, что аллигаторы ее съедят?

Эйлин судорожно вздохнула. Там, на болотах, она тоже думала про аллигаторов.

– Локум хорошо знает болота, – ответил Чуза, – ему нужно бегать, и он может о себе позаботиться.

– Интересно, – протянул Мэтт. – У вас что, руки мерзнут?

– Нет, – ответил Чуза, и Эйнджел только сейчас заметил на его руках белые перчатки.

– Зачем тогда перчатки?

– Мне нравится носить перчатки, – сказал Чуза, но Эйнджел уловил в его голосе легкую тень неуверенности.

– Но в доме-то вам они зачем? – не унимался Мэтт.

Чуза молча стянул перчатки и отбросил их в сторону.

– Алтарь, – сказал Мэтт, осматривая странное сооружение с горящими свечами. – Что готовим? Это что, овечьи глаза?

– Посмотрите, – предложил Чуза, – это не овечьи глаза.

Мэтт склонился и тут же выпрямился.

– Это зародыш. Котенок, что ли?

– Котенок? Нет, я люблю кошек. Это крысиный эмбрион. Мне нравится запах.

– Ну хватит, – сказал Мэтт, – протяните руки ладонями вверх.

Чуза вытянул руки, как было велено. Ладони и кончики пальцев были красными, со множеством небольших порезов.

Мэтт достал из-за пояса наручники и защелкнул их на запястьях Чузы.

– Послушаем, как вы это объясните, – сказал он, – я забираю вас в участок.

В пять утра до Грейси донесся какой-то слабый звук. Она поняла, что кто-то тихо поворачивает ключ в замке. В квартиру вошел Чак. Грейси встретила его улыбкой, но он молча направился в кухню.

– Доброе утро, – сказала Грейси, ставя чайник под струю воды. – Ты дверь запер?

Молчание.

Грейси стало не по себе, но она решила не показывать Чаку, что боится его.

– Я удивилась, увидев тебя здесь, тебя не назовешь ранней пташкой, – сказала она, надеясь, что Расти не услышит их разговор. – Я собираюсь заварить растворимый кофе. Сегодня утром я работаю, и совсем нет времени варить настоящий кофе. Хочешь чашечку? Могу сделать тосты. Чак, садись за стол.