— Да, это очень серьезно, — согласился Ричард, — но что теперь делать?

— Мы все должны дать ему что-нибудь, — задержав от волнения дыхание, произнесла Флер.

— Что ж, я, пожалуй, дам ему пол-кроны, — предложил Ричард. — А ты сколько сможешь пожертвовать?

— Я тоже дам пол-кроны, — отозвалась щедрая Флер.

— А у тебя столько найдется, малышка? — спросила ее мама.

Флер на секунду задумалась.

— Быть может, и нет. Тогда я дам ему пол-пенни.

— Прекрасно, а я добавлю шиллинг, — проговорила Мэри Лу, — и всего мы соберем три шиллинга и шесть с половиной пенсов.

— Но и нянюшка должна что-то дать, — неожиданно заявила Флер, повернувшись к гувернантке, и та, улыбнувшись, сказала, что сможет подарить четыре пенса.

— Вот и отлично, — расхохотался Ричард. — Три шиллинга и десять пенсов с половиной. Он станет богачом, не так ли? А теперь тебе пора отправляться на ленч.

Успешно уладив домашний кризис, Ричард и Мэри Лу отправились в парник за ранней клубникой; Малэн, их дворецкий, принес сахар и сливки, и следующие полчаса они сидели на террасе, наслаждаясь изысканным кушаньем. Они только что закончили, когда Малэн объявил о прибытии гостей.

— Посмотри на Саймона, дорогой! — вскричала Мэри Лу, увидев идущих к дому троих мужчин и среди них Саймона в его шутовском наряде. — Можно подумать, что они сошли с ума!

Однако что бы ни подумали Итоны о своих друзьях, это не помешало им сердечно приветствовать их.

— Серые Глаза, мой дорогой! — воскликнула Мэри Лу, встав на цыпочки, чтобы поцеловать де Ришло в худую щеку. — Мы получили вашу телеграмму и умираем от любопытства узнать, что случилось. Не собираются ли наши слуги отравить нас?

— Не собираются, княгиня, — улыбнулся де Ришло. — Но мы расскажем вам о чем-то очень странном, и мне бы очень хотелось, чтобы сегодня вы воздерживались от мяса.

— Что ж тогда мы, хотя бы, выпьем по стаканчику вашего любимого шерри, — проговорил Ричард, берясь за звонок.

— Боюсь, мне придется вас разочаровать, — запрещающе поднял руку герцог. — Никто из нас не должен сейчас прикасаться к спиртному.

— О боже! — воскликнул Ричард. — Вы шутите! Вы сошли с ума!

— Вовсе нет, — заверил его герцог, — я говорю совершенно серьезно.

— Мы попали в передрягу — в жуткую передрягу, — сделав кислую гримасу, добавил Саймон.

— Очень похоже, — несколько напряженно рассмеялся Ричард. Он был просто ошеломлен видом своих друзей, наэлектризованной атмосферой, возникшей в доме после их прихода и неестественно резкой манерой их поведения.

Он взглянул на нахмуренного Рэкса, обычно столь жизнерадостного, а теперь молчаливо стоявшего у двери на террасу, и вновь повернулся к герцогу.

— Почему Саймон так нелепо выглядит? В другое время я сказал бы, что он собирается побороться за звание первого шута на маскараде.

— Я могу понять ваше недоумение, — спокойно ответил герцог. — Видите ли, все дело в том, что Саймон подвергся чрезвычайно сильному колдовскому воздействию.

— С ним действительно случилось что-то неладное, это очевидно, — отрывисто произнес Ричард, — но не лучше ли перестать дурачить нас и рассказать обо всем по порядку?

— Именно это я сейчас и делаю, — продолжал герцог. — Несколько месяцев назад Саймон увлекся черной магией. Только благодаря провидению мы с Рэксом в последний момент оказались рядом, и теперь появилась некоторая надежда избежать печальных последствий.

Ричард в упор взглянул на герцога.

— Послушайте, — сказал он, — я слишком хорошо отношусь к вам, чтобы намеренно грубить, но не зашла ли эта шутка слишком далеко? Бессмысленно говорить о магии в двадцатом веке.

— Хорошо. Назовите это тогда наукой о природе. — Де Ришло слегка устало облокотился о камин. — Магия — всего лишь название науки, изучающей возникновение явлений в зависимости от желаний и усилий воли.

— Или занимающейся использованием естественных законов особенным образом, — ко всеобщему удивлению добавила Мэри Лу.

— Несомненно, — согласился с ней герцог. — Именно такой магией наш Ричард сам недавно пользовался.

— О чем, черт возьми, вы говорите? — воскликнул Ричард.