– Эй, помощь уже не нужна? – позвал Сакурова Жорка.

Бывший интернационалист, действительно, надел поверх трусов портупею, а на портупее болталась кобура.

– Нужна консультация, - откликнулся Сакуров и потащил козу дальше. – Портупею у военного добыл?

– У него, - не стал спорить Жорка, догоняя Сакурова.

– Решил сменить имидж? – поинтересовался Сакуров, имея в виду портупею поверх Жоркиных трусов.

– Решил, - снова не стал спорить Жорка.

– А куда девал прежний? – спросил Сакуров. Раньше Жорка, когда на него находило, любил выряжаться в кавалерийские галифе, десантный тельник и ватник. На ноги бывший интернационалист обувал что придётся, а вот поверх тельника всегда повязывал галстук. Галифе Жорка нашёл в бабушкином сундуке, всё остальное у него было своё.

– Никифору презентовал, - махнул Жорка в сторону пугала. Пугало Жорка смастерил сам, назвал его Никифором и одевал его по-всякому. Жорка даже придумал Никифору свистящую шляпу в виде хитроумно продырявленного чугуна, однако никакие птицы пугала не боялись и гуляли по Жоркиным грядкам как новые русские проститутки по всем оживлённым проспектам двух российских столиц.

– Точно, Никифору, - пробормотал Сакуров, разглядывая галстук на условной груди деревянного сооружения. Константин Матвеевич вбил штырь и подёргал за него.

– Что, пробуешь, могла ли коза сама вытащить штырь? – догадался Жорка.

– Мне кажется, что с превеликим трудом, - с сомнением возразил Сакуров.

– Ни боже мой! – весело воскликнул Жорка. – Штырь-то коровий!

– Тогда как она освободилась и пошла скакать по огородам? – развёл руками бывший морской штурман.

– Дело в том, что я видел приезд Мишки и подслушал его претензии касательно твоей козы, - сообщил Жорка, - а так как ты его претензии нагло проигнорировал, то он тебя и наказал.

– Не может быть! – ахнул Сакуров.

– Может. Мишке выдернуть штырь и пустить твою козу в чужие огороды – вкуснее елея…

– Вот сволочь! – воскликнул Сакуров. – Что же мне теперь делать?

– Вот именно, - понятливо поддакнул Жорка, - рыло ему тебе не начистить – мелковат ты против Мишки. И подляну ему устроить большую, чем он тебе, не сможешь, – культуры не хватит. Поэтому впредь будешь привязывать свою козу там, где удобно ему, а не тебе. Или козе…

– А может, пришить его? – со злостью спросил Сакуров.

– Всех не пришьёшь, - туманно молвил Жорка, - да и пустое это: из-за какой-то сраной козы так распаляться. А вот давай мы лучше на ней попробуем мой пневматический пистолет.

И Жорка достал из кобуры пушку.

– Не дам! – в натуре прикрыл козу грудью Сакуров.

– Нет, ты смешной! – удивился Жорка. – Сам её поджопниками потчуешь, что только держись, а шариком пульнуть…

– Слушай, у тебя с головой всё в порядке?

– Нет, конечно! А впрочем, хрен с твоей козой… Тем более, что пистолет я уже проверял на Семёныче…

– Как?!!

– Молча, - ухмыльнулся контуженный односельчанин. – Мы тут давеча напились и давай с Семёнычем спорить: чья пушка лучше. В общем, решили стреляться с десяти метров. Видал у него фингал под здоровым глазом?

– С ума сойти! – только и сказал Сакуров. – А если промахнулся бы? И попал бы в глаз? Или вообще убил бы?

– Я, как – никак, бывший диверсант, - надулся Жорка, - и с десяти метров могу из любого оружия любому комару яйца отстрелить. А убить бы я его по-любому не убил, потому что стрелял резиновыми шариками.

– Ну, вы даёте…

– Да, время проводим весело. Жалко, ты из обоймы выпал, даже за событиями не следишь.

– До ваших ли мне пьяных событий, - отмахнулся Сакуров и побрёл к сакуре. – Ты-то как: завязываешь?

– Да. Жена должна скоро в отпуск прикатить. Надо кой-какой порядок кое-где навести. Да и глюки замучили… Кстати, как у нас дела?

– Хреново. Скоро поросят с остальными гусями кормить нечем будет. Да и себя самого…

– Ладно, денег я тебе после приезда жены подброшу. И водки. На неё мы у совхозных скотоводов комбикорм выменяем. Или у комбайнёров раннего зерна купим…

– Правда? – оживился Сакуров.

– Правда…

Жорка проводил Сакурова до сакуры и потопал дальше, к себе домой.

– Слышь, а где ты взял пистолет? – спохватился Сакуров.

– Один бывший однополчанин презентовал, - откликнулся Жорка. Он скрылся за поросшей кустарником изгородью, а затем, судя по характерным возгласам, наткнулся на учительницу. Учительница ахала и хихикала, Жорка делал ей грубые комплименты по поводу пляжного халатика и устарелых прелестей, бессовестно прикрываемых вышеупомянутым предметом дачного туалета.