Занятый делами, я чуть не забыл о том, что Гермес сказал, что духу приказано вытаскивать нас из любой беды, в которую мы можем угодить. Но пока нам казалось, что мы и сами справимся. Когда Энкид оторвался от путеводного ларчика и я глянул на него своим непросвещенным взглядом, я решил, что Гермес прав, и он превосходит даже тот, что был на борту «Арго» и которым справедливо гордился Тифий. Наше путеводное устройство было таким же большим, его коробка была сделана, насколько я понял, из слоновой кости, покрыта резьбой и раскрашена куда искуснее, чем та, что была на «Арго».

На нашем судне была небольшая каюта, которой только-только хватало, чтобы дать приют двоим, если заползти туда на карачках и лежать, тесно прижавшись. Парус оказался чисто для украшения – к счастью для нас, поскольку ни я, ни Энкид не умели ходить под парусом, – хотя позже обнаружилось, что он может прекрасно служить и как обычный парус. Он также сам по себе наполнялся призрачным ветром, когда настоящего ветра в нужном рулевому направлении не было. Настоящих весел на нашем суденышке не было, но пара небольших все же имелась – тоже лишь для виду. «Небесная ладья» была вполне способна двигаться сама собой при помощи магии.

На сей раз мне отчаянно не хватало общества Дедала. Я сознавал, что мне необходим мудрый советчик, но единственный мой спутник достиг сейчас почтенного возраста тринадцати лет. Пока наши странствия представлялись моему племяннику по большей части последовательностью славных приключений, вершиной коих было плаванье с наядами. И, сверх всего, сейчас у него была чудесная магическая игрушка, наше волшебное суденышко. Чего же удивляться, что Энкид был вполне уверен в том, что мир бесконечно прекрасен и удивителен.

Когда мы выходили в море, я мельком заметил на берегу девушку с волосами почти того же цвета, что и у Данни. Стройная, нагая, она была поглощена работой над рыбачьей сетью на берегу. Конечно, это была не Данни. Но я поймал себя на том, что страстно желаю, чтобы на берегу появилась сестра Мелеагра и помахала мне на прощание рукой. А еще лучше, если бы она ждала меня на берегу, если я где-нибудь причалю. Но – увы, ее, конечно, нигде поблизости не было, между нами лежали мили и мили.

Вид одной девушки и мысль о другой пробудили во мне воспоминания еще об одной. В моем воображении возникла Мегана, наша несчастная служанка. Но сейчас, когда я сидел в лодке, она казалась мне принадлежащей совсем к другому миру, очень слабо или почти совсем не связанному с тем, в котором я жил сейчас, ища приключений вдалеке от дома. Но сейчас даже это придавало ее образу волшебное очарование, делая ее еще более желанной.

В начале нашего путешествия погода казалась несколько зловещей, и имей хотя бы один из нас хоть какой-то опыт морских путешествий, мы бы от одной мысли о том, что мы сейчас пытались сделать, перепугались бы. Но наше невежество было нам защитой. Энкид, вцепившись в путеводный ларчик и восхищаясь теми способностями, которые он ему придавал, уверенно прокладывал курс, а я сидел, похлопывая по крепкому борту лодочки.

Итак, это сооружение из дерева, парусины и магии оказалось той самой наградой, которую мне пообещали. Конечно, это было вовсе не то, о чем я просил, но вещь была стоящая и прочная и, если Вестник не врал, достаточно чудесная, чтобы быть подарком благосклонного божества. Лодочка была весомым доказательством, если таковое было вообще нужно, того, что Гермес был не самозванцем и не плодом воображения. Игра теперь велась уже на другом уровне.

Мы плыли всего несколько минут, все набирая скорость, когда земля окончательно исчезла за кормой. Но наша лодка, будучи под управлением данного нам Гермесом магического устройства, шла точно вперед. Поскольку моя жизнь теперь зависела от нее, я захотел узнать как можно больше о том, как она работает. Я напомнил себе спросить об этом Дедала, когда встречусь с ним в следующий раз. Правда, может, путеводный ларчик слишком магическая вещь, чтобы он все о ней знал, но я все равно спрошу.

Ларец стоял в ящичке или нактоузе почти в самой середине лодки, и его четыре стороны были магически связаны с соответствующими сторонами света.

Когда я первый раз близко наклонился над ларчиком, я услышал откуда-то тоненькое гудение. Я испуганно отдернул голову и огляделся, подняв руку, чтобы прихлопнуть огромное насекомое, но никого не было видно.

– Ты слышишь гудение, Гер? – ухмыльнулся Энкид. – Я тоже его слышал. Но никакого вреда от него нет.

И тут меня осенило.

– Владыка Гермес сказал, что оставляет нам духа для помощи в управлении лодкой. – Пока я говорил, гудение резко взлетело вверх и оборвалось.

Мой племянник был скорее заинтересован, чем испуган.

– Что он будет делать?

– Надеюсь, немного. Разве что нам понадобится его помощь. – На самом деле я знал о таких существах не больше, чем Энкид, но мне хотелось быть убедительным. – Попробуй опять воспользоваться ларчиком – чем меньше нам будет нужна помощь, тем лучше.

Он последовал моему совету, да так успешно, что мы оба на время забыли о нашем невидимом спутнике.

Мои же главные заботы касались таких основополагающих и важных вещей, в которых дух вряд ли мог мне помочь. И уж точно не мог помочь Энкид. Все великие дела в моей жизни касались меня и богов. Я все перебирал в уме те факты, в которых я был уверен, и те, о которых лишь подозревал, судя по моей жизни. И то, что может со мной приключиться в будущем.