Я был бы благодарен, если бы вы подтвердили получение моего письма. Копию его направляю президенту бундестага.

С дружеским приветомДитрих

Киттнер»

Четыре недели спустя я получил ответ из боннской прокуратуры.

«

На Ваше письмо от 1.10.1982 г.

Уважаемый господин Киттнер!

Упомянутое Вами письмо поступило к нам 5.10. 1982 г. В нем мы не усмотрели ничего, что побудило бы прокуратуру к действиям.

С уважением Ирсфельд, обер-прокурор»

Рисковые люди эти юристы: они позволяют министру принять присягу, в которой тот клянется защищать народ от бед и быть справедливым к каждому… А что мои опасения по поводу стиля нового боннского правительства не были беспочвенными, выяснилось спустя некоторое время, когда юстиция начала расследование уже против самого канцлера Коля. Его подозревали в даче им ложных показаний под присягой перед парламентским комитетом, расследовавшим «дело Флика». При этом было установлено, что он давал запутанные показания.

Как это канцлер сказал тогда по телевидению, вступая в должность? Для того чтобы управлять страной, ему-де нужна «милость» народа. В толковом словаре слово «милость», «снисхождение» трактуется как «незаслуженная мягкость».

2. КАК Я ОДНАЖДЫ ПРОЯВИЛ НЕСГОВОРЧИВОСТЬ

Уйти от наказания за действия, стоящие на грани уголовно наказуемых, удалось и другому видному деятелю ХДС Вальтеру Ляйслеру-Кипу.

Этот человек занимал пост министра финансов земли Нижняя Саксония и одновременно исполнял обязанности казначея своей партии. В 1982 году стало известно, что именно он, верховный сборщик налогов Нижней Саксонии, разослал предпринимателям типовое письмо, в котором призывал их переводить пожертвования в кассу ХДС. Попутно он разъяснял, как сделать, чтобы переводимые суммы не подвергались налогообложению.

Митинг сторонников мира в ФРГ. Выступает Дитрих Киттнер

Когда все вскрылось, этот достойный человек пытался выкрутиться, утверждая, будто лично он не подписывал никаких писем, призывавших нарушать законы. Это якобы сделал за него автомат, механически ставящий его подпись. Поэтому он-де готов взять на себя только политическую ответственность (которая, как известно, гроша ломаного не стоит), но отнюдь не уголовно-правовую…

Так что я почти не удивился (при таком-то уровне автоматизации), получив вскоре после того, как Коль в 1982 году возглавил правительство, письмо от федерального правления его партии с предложением заполнить прилагаемое заявление о вступлении в члены ХДС. Это была уже не первая попытка с их стороны… На этот раз предложение больше напоминало категорический приказ. Я послал ответ.

«ХДС – „Клуб предпринимателей", Федеральное управление делами, Конрад-Аденауэр-Хаус,

5300, Бонн-1 3.11.1982 г.

В письме от 14.10.1982 г. вы сообщаете мне, что были бы рады «в скором времени иметь честь приветствовать» меня «в качестве активного члена» ХДС.

Меня радует, что вы вербуете меня. А то я уж было решил, что после 1971 года, когда мне предлагали вступить в вашу партию, суля при этом некоторые материальные блага, вы прекратили свои попытки и с тех пор лишь подвергали меня политическим нападкам на всех уровнях – федеральном, земельном и коммунальном. И вот опять передо мной очередное свидетельство ваших отчаянных попыток.

Со своей стороны я бы только приветствовал, если бы ваша партия предприняла больше усилий для обеспечения широкого представительства в своих рядах различных течений, чему могло бы способствовать создание внутри нее левого крыла. Однако прошу отнестись с пониманием к тому, что я не могу выполнить ваше указание – заполнить формуляр прилагаемого заявления и переслать его вам. Мои симпатии больше принадлежат партиям, которые не стремятся оборвать мою жизнь, размещая в стране новые ракеты средней дальности, или лишить меня свободы, все шире практикуя запрет на профессии.

Из истории мы знаем, что после смены правительства 30 января 1933 года многие немцы в марте того же года вступили в НСДАП. В народе их тут же окрестили «павшими в марте» [34]. Не рассчитываете ли вы сейчас на пополнение ваших рядов за счет «павших в октябре»?

Не мог же и ваше письмо подмахнуть автомат? Ведь, насколько мне известно, он все еще обязан отбывать уголовную ответственность за господина Ляйслера-Кипа и в настоящее время, по моим расчетам, должен сидеть в тюремной камере, штемпелюя пакеты, изготовленные заключенными.