— Коротышка Ноуэлс?! — встрепенулся Фрэнк. — Боже, неужели и он погиб? Он был моим ближайшим другом, отличный парень. Кажется, его мать живет здесь. Я должен повидать ее. Коротышка много о ней рассказывал. Она англичанка. У нее большое поместье где-то в центральных графствах. Он все строил планы о том, как поселится там после войны. Мы даже обсуждали способы разведения кур.

— А ты знаешь, тебе стоит съездить к его матери, — сказал Мур. — А вдруг после смерти сына она поручит тебе построить эту птицеферму и назначит управляющим?

— Я не знаю ее адреса, — напомнил Фрэнк.

— Я разыщу его.

— Неужели разыщешь? Вот было бы здорово! Хотя вряд ли мне разрешат уехать из Лондона.

— Если ты напишешь ей, то она, вполне вероятно, сама приедет навестить тебя.

— Ладно, я подумаю. Только дай мне адрес, — сказал Фрэнк. — Я очень любил нашего Коротышку.

Они выпили еще по стаканчику, и Герберт Мур, чья квартира была недалеко от бара, рядом с Риджент-стрит, предложил зайти к нему домой.

Фрэнк, у которого не было никаких дел, с радостью согласился. Квартирка Мура, располагавшаяся над складом, была обставлена со вкусом и даже некоторым шиком и очень понравилась Фрэнку.

— Это не жилой дом, — объяснил Мур, — но мне здесь очень удобно. Место тихое. Склад открывается самое большее дважды в неделю — там хранится товар одной крупной фирмы с Риджент-стрит.

Он достал из буфета бутылку виски и поставил ее на столик рядом с сифоном с содовой.

— Угощайся, — предложил он.

Фрэнк налил себе немного.

— За счастливые деньки, — провозгласил он тост.

Герберт вдруг занервничал. Он торопливо отпил из стакана, затем после минутного колебания произнес:

— Я бы хотел с тобой серьезно поговорить, если не возражаешь.

— Ради Бога, — великодушно согласился Фрэнк, разомлев от тепла камина.

Он поставил костыли возле кресла и вытянул к огню больную ногу.

— У тебя сейчас больше денег, чем было всегда? — спросил Мур.

— Нет, и нет никаких перспектив, — ответил Фрэнк.

— Хочешь заработать? — выпалил Мур.

— Да не глупи, — засмеялся Фрэнк. — Неужели ты когда-нибудь видел, чтобы я или кто-нибудь из наших не хотел заработать? Мой дорогой Герберт, поверь: из госпиталя я выйду почти нищим, если не считать крохотной пенсии, которую мне назначило благодарное отечество.

— Тогда слушай, — понизив голос, хотя вокруг не было ни одной живой души, кроме них, и, наклонившись вперед, проговорил Герберт. — У меня есть одна идея, и я давно мечтаю воплотить ее в жизнь…

— А он рассказывал о доме?

— Да, и много, — ответил Фрэнк.

— А о его собаках, Сэме и Ровере?

— Он всегда жалел, что их нет рядом, — сказал Фрэнк. — Однажды на нейтральную полосу выбежал заяц. Все были настолько поражены, что даже не успели выстрелить. Ваш сын повернулся ко мне и проговорил: «Жаль, что Сэма нет здесь. Он бы сошел с ума от счастья».

— Как это похоже на Пола! — воскликнула старушка. — Спорт и животные значили все для него.

— Видите ли, нам обоим нравилась деревенская жизнь, — продолжал Фрэнк. — Мы нередко подолгу беседовали об этом. Я много лет провел в Канаде, и Полу было очень интересно знать, как я там жил. Он же рассказывал мне о своем доме и о поместье, о том, как вы управляете им, и строил планы на будущее. Даже не верится, что теперь его мечты не воплотятся в жизнь.

— А какие мечты?

— О, мы многое собирались сделать. Вот, например, мы планировали после войны вместе построить в поместье птицеферму. Пол считал, что она быстро окупится, если оснастить ее современным оборудованием. Я кое-что смыслю в управлении — научился этому за границей. Вот мы и думали объединить свои усилия и посмотреть, на что мы способны.

— Вы хотите сказать, что намеревались стать партнерами?

— Ну, можно сказать и так. Пол обычно говорил: «Мы с тобой, Уиндхэм, заткнем за пояс всех спецов!»

— Он всегда был полон энтузиазма, — тихо произнесла мать Пола.

— Боюсь, наши с ним отношения нельзя было бы назвать партнерскими, — продолжал Фрэнк. — У меня нет капитала, но Пол утверждал, что у него хватит денег. Предполагалось, что я буду управляющим и займусь сбытом продукции. По нашим расчетам выходило: если мы вложим пятьсот фунтов, то первый доход получим через два года — во всяком случае, Пол был уверен в этом.

— Пол всегда был во всем уверен, — еле слышно прошептала старушка. — Он был уверен, что вернется домой.

— Верно, — согласился Фрэнк. — Он ни на секунду не допускал, что погибнет. У него не возникало ни малейшего сомнения в том, что он вернется с войны. Он готовился во всеоружии встретить будущее.

— А где вы планировали разместить ферму?

— Недалеко отсюда, конечно, — воскликнул Фрэнк. — Это подразумевалось само собой, миссис Ноуэлс. Вряд ли у Пола было желание расставаться с вами!