Неожиданно прямо напротив комдива вынырнула все та же клыкастая жаба. Мерзотина все же состряпала отвратительно презренную рожу и дерзко проквакакала обидное слово «дурак». Василий Иванович на сей раз не поддался очередной провокации, при полном внешнем спокойствии подавил в себе закипающий гнев. Но в мыслях, не отказал в удовольствии врезаться с шашкой наголо в фалангу из озерных жаб, искромсать их в лапшу, а клыкастую мерзость подцепить на кончик клинка и проскакать с ней на резвом коне в развевающейся каракулевой бурке.

Тотчас из телефонной трубки последовал комментарий Всевышнего. Складывалось впечатление, что он лично присутствует при этом бородинском, с жабьим уклоном сражении.

– Ну что ты с ней, дуралей, по полю без толку носишься. Взял бы, как умные люди, супец заварил с задними филейными лапками. Какой же из тебя, скажи мне на милость писатель, если ты с французской кухней не очень в ладу. Доля писателя совсем не из легких, прежде чем сделаться хорошим Бальзаком, не одну жабу придется сожрать. И учти, самая главная книга без устали пишется на заоблачных небесах. Крайне желательно, чтобы написанная человеком словесная книга, хотя бы немножечко совпадала по содержанию с большой главной летописью, иначе усилия автора становятся простой авантюрой, а за это могут и в угол поставить. Заставят потом до скончания веков читать перед зеркалом с выражением собственный бред. Так что желаю успеха в твоей литературной и театральной теперь уже деятельности. Не забывай мне позванивать изредка, однако и не надоедай.

Василий Иванович в целом удовлетворенный результатом состоявшегося разговора, ловко соскочил с ольховой коряги, подошел к кромке плескавшегося озера, поколдовал над пуговицами парадных галифе и шумно, с хорошим напором облагодетельствовал студеные воды Разлива излишками своей разгоряченной стихии. И опять же не отказал себе в удовольствии картинно представить, как бы кстати оказалось в этот момент вынырнуть под живую струю исчезнувшей клыкастой жабе. Чуда на сей раз не случилось и комдив без должного энтузиазма приступил к выполнению обязательных после сна физкультурных занятий. Против обыкновения, за отсутствием душевного энтузиазма, он лениво подрыгал ногами, как это делают конвульсирующие под электричеством жабы. Потом совершил череду неглубоких приседаний, под утешительный скрип генеральских сапог, и передумав оголять для джигитовки каленую шашку, направился вверх по откосу к командирскому шалашу.

За центральным пеньком наблюдалось заметное оживление. Прежде всего в Разливе появилась долгожданная пулеметчица Анка, которая столичной штучкой порхала вокруг очарованных ее свежими формами здоровых мужчин. Она хлопотливо раскладывала закуски, расставляла графины и прочий необходимый арсенал для предстоящего застолья. Здесь как нельзя более кстати оказался Чумайсовский сидор. Петька, словно фокусник в цирке, опускал руку в таинственный вещмешок и поочередно доставал, удивляя публику, то банку с консервами, то бутылочку с настоящей смирновской водочкой.

В принципе, Чапай недолюбливал, когда без его командирского дозволения начинали затевать веселье. Однако на сей раз, в связи с присутствием высокого гостя, да еще в виду благополучного прибытия Анки, комдив отнесся к самодеятельности своих подчиненных на редкость благосклонно. Так же благосклонно он выслушал рапорт пулеметчицы о добросовестно выполненном почетном задании и принял в руки секретный пакет от самой Надежды Константиновны, в котором якобы содержатся заветы Ильича и еще кое-какие партийные документы. На что командир объявил отличившейся боевой подруге персональную благодарность и пообещал сделать представление к награде, может даже с вручением именного пулемета.

– Ну что же, делу время, а потехе час, - на правах хозяина застолья сделал любезность Чапай и предложил всем присутствующим располагаться поудобнее за почти что семейным столом.

Что, вообще говоря, происходило самим собой, без всяких распоряжений. Даже Кашкет давно уже примостился на краешке деревянной скамейки, потирал от нетерпения руки и едва сдерживал активное желание опрокинуть грамм двести смирновочки.

– Вот и наступил, Михаил Афанасьевич, Ваш звездный час, - со старта обрадовал автора знаменитого романа комдив.
– Нынче же примемся ставить на сцене армейского клуба Вашего Мастера за одно с Маргаритой. Все складывается на редкость удачно, как хорошая партия в домино, даже Маргаритушка, не дающая промаху пулеметчица наша, собственной персоной к первому действию пожаловала. За все вместе предлагаю выпить безотлагательно.

В полном согласии компания сдвинула налитые до верха чарки.

Последовав примеру своего командира, все общество дружно накинулась отведывать извлеченные из щедрого чумайсовского сидора закуски. Беседа завязалась без всякого принуждения, выпившие люди на удивление легко стали азартно обсуждать предстоящий спектакль. Самый живой интерес вызвало выдвижение соискателей на предстоящие роли. Более всех горячился Кашкет, непрестанно напоминая присутствующим о своем неоконченном консерваторском образовании и, как следствие, о законной претензии на одну из заглавных ролей. Может быть только один ординарец не выражал явным образом великой привязанности к лицедейскому жанру.

– Полюбуйтесь, Михаил Афанасьевич, красавицей нашей Анюткой, - мурлыкал на ухо писателю слегка повеселевший комдив, - разве подберешь на роль Маргариты более привлекательную актрисочку драматического жанра. Она тебе хоть Джульетту, хоть Тристана вместе с Изольдой, без всякого грима, как на блюде преподнесет. Вы случайно, когда роман свой писали, не заезжали тайком к нам в пулеметную роту?

– К вам в пулеметную роту, признаться, я не наведывался, с демонстративным сожалением заявил сочинитель, но только сценарий произведения будет таков, что Маргарите придется неоднократно голой на публику выходить. Это довольно непростая для актрисы задача. Ей ведь необходимо при этом и свое достоинство и драматизм ситуации полностью сохранить. Не представляю, как ваши красноармейцы будут реагировать на подобные сцены. С другой стороны, переделать что-либо в романе нет никакой возможности, сразу развалится вся литературная ткань.