— Я вас понял, Тхайрис, — произнес Тхикайр после краткой паузы и обнажил верхние клыки в ледяной улыбке. — Вынужден признаться, что эта планета начинает казаться существенно больше, когда начинаешь думать, как бы выставить охранение по всей ее территории силами одного-единственного колонизационного флота.

Командующий испытывал соблазн выразиться поэнергичнее, по он и так подошел куда ближе, чем ему хотелось бы, к признанию того факта, что он, возможно, откусил больше, чем его флот в состоянии был прожевать.

— Пока что, — продолжил он, — мы будем продолжать операции, как и было запланировано в общих чертах, но географически смести в акценты. Тхайрис, я хочу, чтобы вы пересмотрели свою тактику развертывания. На данный момент мы сосредоточимся на тех районах, которые были более технически и экономически развитыми. Именно там выше всего вероятность столкнуться со значительной угрозой, поэтому мы для начала создадим полностью безопасные анклавы, а потом уже можно будет объединять их, действуя более крупными соединениями.

— Есть, сэр, — отозвался Тхайрис. — Однако на это потребуется некоторое время. В частности, некоторые наши пехотные подразделения сейчас рассредоточены и занимаются преследованием и уничтожением уже известных групп человековских нападающих. Они действуют в значительно удаленных друг от друга местах, и чтобы вывести их оттуда и собрать где-нибудь в другом месте, потребуется сильно увеличить объем наших транспортных перевозок.

— Обязательно ли они встретятся с проблемами, которые мне только что описали?

— Нет, сэр. Нам потребуется дополнительно еще некоторое количество пехоты, но мы можем высадить наши части прямо из космоса. И кроме того, нам нужно наработать больше практического боевого опыта действий против этих бродячих отрядов. Нам нужно усовершенствовать свои тактические приемы, ведь даже наши ветераны, участвовавшие в боевых действиях, прежде не сталкивались с угрозой такого уровня. На самом деле я бы предпочел оставить хотя бы часть нашей пехоты в тылу, где можно будет продолжить обучение младших офицеров в менее враждебной среде.

— Если вы сможете при этом произвести сосредоточение сил, как я только что распорядился, с моей стороны возражений не будет, — ответил ему Тхикайр.

«И если мы сумеем каким-то образом наложить жгут и пресечь стабильное обескровливание наших частей», — добавил он про себя.

Какое-то насекомое поспешно мчалось по потной шее Стивена Бачевски. Мастер-сержант не обращал на него внимания; его взгляд был прикован к инопланетянам, разбивающим походный лагерь.

Насекомое куда-то удалилось с шеи, а мастер проверил ручную гранату РГД-5. Рацией он воспользоваться не посмел бы, даже если она бы у него и была, но взрыв гранаты тоже прекрасно может поработать сигналом к началу атаки.

На самом деле мастер-сержант предпочел бы оставить этот патруль в покое, но у него не было такой возможности. Он понятия не имел, что инопланетный патруль делает в этом районе, но это было не важно. Что бы им еще ни поручали, каждое шонгайрийское подразделение попутно выполняло задание «найти и уничтожить», а мастер-сержант не мог допустить этого, поскольку на пути у патруля оказались мирные жители, за которых он со своими людьми теперь отвечал.

Реакция Бачевски на нападение шонгайрийцев на группу румынских беженцев привела к тому, что теперь у мастер-сержанта появилась еще одна боевая задача, которой ему следовало бы избегать. Ну, или так он себе говорил. Остальные его люди — кроме, быть может, Рамиреса — похоже, не питали тех сомнений, что терзали его. На самом деле Бачевски часто казалось, что он и сам испытывает эти сомнения исключительно потому, что он — командир. Это была часть его работы — сомневаться.

Но как бы это ни произошло, мастер-сержант Бачевски и его отрезанные от Америки американцы превратились в защитников медленно, но неуклонно растущей группы румын.

К счастью, одна из этих румын, Елизавета Кантакузин, была университетским преподавателем. Она говорила по-английски с сильным акцентом, но грамматика (и, как подозревал Бачевски, словарный запас) у нее были куда лучше, чем у самого мастер-сержанта, а счастливая возможность заполучить местного переводчика почти что стоила всей той головной боли, которая прилагалась в нагрузку.

К настоящему моменту под командованием Бачевски находилось шестьдесят вооруженных бойцов. Американцы составили костяк этого отряда, но почти столько же в нем было румынских солдат и еще больше — гражданских, проходящих ускоренный курс молодого бойца под руководством самого Бачевски, Ганни Мейерса и Александра Ионеску, сержанта румынской армии. Бачевски разбил свой отряд на четыре примерно равных по численности отделения. Первым отделением командовал Мейерс, вторым Рамирес, третьим Ионеску и четвертым — Элис Макомб. Мишель Трумэн была старше Макомб по званию, но они с Шерман были слишком ценными специалистами, чтобы ставить их на место простой боевой единицы. Кроме того, Мишель училась румынскому у Елизаветы Кантакузин.