Генрих III, который велел снести огромный норманнский монастырь Эдуарда Исповедника, а затем построил на его месте новое здание Вестминстерского аббатства, был одним из самых неумеренных транжир среди английских монархов. Ему умело помогала такая же расточительная, но при этом очаровательная и элегантная королева Элеонора Прованская, еще более искусная в придумывании новых налогов, чем ее муж. Однако Генрих был очень умен и отличался хорошим вкусом в архитектуре. Он также был, возможно, самым большим поклонником искусства из всех государей, когда-либо занимавших английский престол.

Генрих III был среднего роста и крепкого телосложения. У него был любопытный дефект внешности: одно веко всегда полуопущено и частично закрывало глаз. Эта черта оказалась наследственной и передалась его старшему сыну, Эдуарду I. Генрих так сильно обожал свою жену, что готов был опекать и всех ее ненасытных родственников. При этом король отличался большой набожностью. Во время официального визита во Францию Генрих столь часто и так подолгу задерживался в пути, чтобы послушать мессу в придорожной церкви, что Людовик Святой, отчаявшись ускорить продвижение своего гостя, велел закрыть все церкви и соборы.

Генрих III жил в замечательную историческую эпоху, он был современником Данте, святого Франциска, святого Доминика, Роджера Бэкона, Бонавентуры и Дунса Скота. В это время архитектура, оторвавшись от массивных норманнских корней, будто обрела крылья. В период правления Генриха строились изысканные, утонченные церкви. Большая часть таланта, мастерства и изобретательности, которая сейчас распыляется среди тысяч профессионалов и специальностей, была целиком сосредоточена во власти Церкви. Сегодня, когда люди смотрят на Вестминстерский собор или на другое подобное здание, они часто произносят расхожую фразу: «И как же в те времена можно было построить такое?» Но следует помнить, что большая часть общей гениальности нации тогда вкладывалась именно в строительство церквей и соборов.

В ту эпоху люди начали больше задумываться о благоустройстве своей родины и своего дома. Уже угасали огни крестовых походов, Европа перестала растрачивать огромное количество энергии на завоевание Палестины. Начал зарождаться новый социальный класс. Говорят, что во времена правления Генриха III в Оксфорде собралось пятнадцать тысяч ученых мужей, которые жили где и как придется. Узнав об этом, лорд-канцлер Генриха велел основать колледж Мертон, где ученые и студенты могли жить и продолжать свое образование. Так зародилась образовательная система колледжей и университетов.

Очевидно, что это время можно считать переходным периодом в истории Англии. Состоялось рождение нового мира, в котором далеко не последнюю роль играло Вестминстерское аббатство. Забавно, что Генриху III — сыну Иоанна Безземельного, отлученного от церкви за свои злодеяния, — суждено было стать благочестивым орудием в руках судьбы. Самым большим грехом Генриха в глазах современников была его неуемная страсть к чужестранцам. И тем не менее, поскольку пути Господни неисповедимы, именно он стал создателем национальной святыни Англии. И хотя сам он об этом и не подозревал, Генрих III был первым по-настоящему английским монархом.

Генрих бесконечно почитал Эдуарда Исповедника и даже назвал в его честь своего старшего сына, с которого началась длинная династическая ветвь Эдуардов. Также Генрих был первым государем, который искренне гордился своим происхождением от саксонского святого, а не просто проявлял почтение к предку из соображений государственного патриотизма. Все это было знамением — настолько очевидным сейчас и настолько подспудным тогда, — возвещавшим рождение Англии. И ныне кажется почти реальным то, что сам Эдуард Исповедник назначил день и час этого великого события и сам выбрал человека, который должен был исполнить эту миссию. Когда Эдуард лежал на смертном одре перед самым началом норманнского завоевания, он говорил о «ветви, которая будет привита на зеленом древе». Всем, кто окружал его в ту минуту, эти слова показались бредом умирающего, но, возможно, это было пророчество, предсказание будущего союза саксов и норманнов, от которого родилось прекрасное дитя — Англия.

Есть интересный факт, характеризующий положение дел в Англии со времен норманнского завоевания и до прихода к власти Генриха III, — когда был разрушен норманнский монастырь в Вестминстере, в нем не было ни одной королевской усыпальницы, хотя он простоял почти два столетия. Вильгельм Завоеватель был похоронен в Каэне, в Нормандии, Вильгельм Рыжий — в Винчестере, Генрих I — в Рединге, Стефан — в Февершеме, Генрих II и Ричард I — в Фонтевро, во Франции, а Иоанн — в Вустере.

Когда Генрих III начал сносить массивное аббатство Эдуарда Исповедника в 1245 году, ему было тридцать восемь лет, и только 24 года спустя, когда ему уже исполнилось шестьдесят два, здание собора было почти закончено (за исключением западной части нефа) и Генрих смог наконец насладиться видом своего детища. Все двадцать четыре года, пока велось строительство, король лично следил за ходом работ. Он взбирался на леса и обсуждал планы и чертежи с мастером Генри, архитектором, с Джоном из Глостера, а затем с Робертом из Беверли, который пришел на смену Джону. Таким образом король создавал достойную, по его мнению, усыпальницу для Эдуарда Исповедника, на которого он сам был столь во многом похож, а также мавзолей дома Плантагенетов. Что бы сказал Генрих III, сумей он предвидеть тот день, когда не только Плантагенеты, но и Тюдоры, Стюарты и Ганноверы соберутся вокруг могилы короля Эдуарда? Если бы он только мог знать, что впоследствии все лучшие английские умы, мастера искусства и выдающиеся люди страны: поэты, художники, музыканты, писатели, политические деятели и ученые будут восхищаться его творением. Что придет день, когда паломники со всего мира придут сюда, чтобы постоять несколько минут в здании, где сосредоточен самый дух английского народа.