— Главное, — сказал я успокаивающе, — не опасное.

— Кто знает, — ответил он. — Но не враждебное, это самое главное. А вот опасное или нет…

Он продолжал пить, но я видел, как тень тревоги поселилась на его челе, это вроде бы лоб, если не умничать, а веселье ушло из бодрого взгляда.

Альбрехт и Зигфрид наперебой рассказывали сэру Устинаксу о дальних странах, где мы побывали, о чудесах на той стороне Большого Хребта, о дивном южном море, где сэр Ричард начал строить невероятный флот из умопомрачительно огромных кораблей, каких нигде никогда не было…

Мы мирно беседовали с Тудором, когда он вздрогнул, тело его напряглось так, что готово разорваться, глаза остекленели, а взгляд стал безумным.

Я осторожно тронул его за плечо.

— Дорогой друг…

По его телу пробежала крупная дрожь, он шумно вздохнул, посмотрел на меня дикими глазами.

— Сэр Ричард… у вас бывают видения?

— Редко, — ответил я уклончиво, — но бывают. Всякие, разные. А что было у вас?

Он сказал хриплым голосом:

— Мерзость… Я только что убил двоих… но не понимаю… это было в горах…

— В горах?

Он ответил сипло:

— Справа старые гранитные камни… слева снег… старый снег, который никогда не тает…

Зигфрид услышал, прогудел мощно:

— Сэр Тудор, мне вчера снилось, что я съел молодого дракона… и как только доглодал, как несут еще одного, впятеро крупнее! Я аж взопрел… Кто-то сверху речет, что если не съем, то съедят самого… Я чуть не кончился от страха!

Альбрехт сказал понимающе:

— Да, иногда такое приснится… Я ничего на свете не боюсь, но во сне мы сами не свои, у меня так вообще что-то само боится! Да так, что всего трясет.

Мало-помалу Тудор успокоился, хотя пришлось влить в него пару кувшинов крепкого вина. Я улыбался и шутил, стараясь, чтобы это звучало мощно и по-солдатски, но часть тревоги от Тудора как-то перебежала и ко мне, и хотя я не вздрагиваю и не оглядываюсь, однако во внутренностях поселился неприятный холодок.

Солнце перешло на западную часть неба, там начало окрашиваться в багровый цвет, а я потихоньку выбрался из-за стола, кивком пригласил Альбрехта следовать за собой.

Он вышел тут же, я взял его за локоть и отвел к окну.

— Граф…

— Ваше высочество?

— Альбрехт, — сказал я тепло, но настойчиво, — солнце уже садится. Я хочу, чтобы вы до темноты успели вернуться к армии. Мне совсем не хочется потом тащиться с вами, как старая большая черепаха. Я догоню на полпути.

Он скривился.

— Да уж… понимаю. Но Зигфрид все равно тоже не слишком уж носится, как стриж!

— Верно, — сказал я. — Зигфрид!.. Ты где?

Зигфрид появился, словно из ниоткуда, весь широкий, начиная от головы и заканчивая сапогами, выпуклогрудый и толстошеий, но в то же время поджарый, словно сплетен из тысяч толстых канатов, что от вина не разбухают.

— Ваше высочество?

— Едешь с Альбрехтом, — велел я непререкаемым тоном. — Я задержусь тут на денек-другой, а потом догоню вас.

Он протестующе вскинулся, Альбрехт сказал нехотя:

— Его высочество говорит дело. С нами ему придется долго тащиться, а сам он догонит армию моментально.

Я кивнул, принимая помощь.

— Не забудь, твой оруженосец там без тебя чахнет. Да не дергайся, этот хитрый гад уже догадался. Он такой, все замечает… А ты, как настоящий мужчина, не должен допускать, чтобы любимая женщина страдала, не так ли?

Вскоре они выехали из-под арки ворот и унеслись галопом, а я вернулся к Тудору, где продолжили пир, а ближе к полуночи я все-таки выбрался побродить в одиночестве, как я объяснил туманно, а сам взвился в небо, благо туч нет, а звезды выглядят так близко с земли и так далеко, когда поднимаешься выше уровня облаков.

Вообще-то я удачно спер Зеркало Горных Эльфов, хотя слово «спер» не совсем подходит, они меня так весьма обижали, что я простым человечьим образом выразил протест угнетенного существа против надменных угнетателей. Я как бы имел почти моральное право чем-то навредить, дабы компенсировать угрозы в мой адрес, оставить там навсегда, и таким наглядным образом показал, что вести себя нужно хорошо.

К сожалению, в том зеркале так и не удалось увидеть мое Черро, то ли я не весьма уклюж, то ли незримый барьер, разделяющий Юг и Север настолько всесилен, что и древняя магия эльфов не в состоянии проникнуть на ту сторону.

Раскинув крылья, я парил некоторое время, на этот раз старательно запечатлевая в памяти панораму внизу и состыковывая ее края с теми картинами, что уже храню в закоулках мозга.

В конце концов, пора составить полномасштабную карту всего континента или хотя бы этой части, ликвидировать все темные пятна, нанести все горы, реки, долины. Это важно любому государю, а для такого, как я, просто необходимо…