— Потому и не рассказала, что догадывалась, как вы поступите. Поймите, она жила этой связью, этой болью, этой любовью! А вы, отпустив, уничтожили ее память о себе. Теперь, она или перейдет на более высокий каузальный план и вы больше никогда не встретитесь, или повторно вселится в физическое тело. Но никто не ведает, сможете ли вы тогда узнать друг друга!

— Пусть так. Это лучше, чем знать, что я даже там причиняю ей боль!

— Я читаю ваше сердце, господин Мишель, вам не станет легче. Но вы стали уязвимы. Берегитесь своих желаний!

— Что ты знаешь об оборотнях, Эйира? — мне не хотелось больше говорить о Диане, и я перевел разговор в другое русло.

— В чем дело?

Я рассказал жрице о нашем приключении в катакомбах.

— Значит, они уже знают о вашей незащищенности и прислали проверить, насколько вы сильны. Оборотни бывают двух видов. Ликантропы, или ложные оборотни, это люди в которых вселяется тяжелый дух, заставляя человека думать, что он волк. Такие люди не перевоплощаются физически, но они очень опасны, их сила возрастает в несколько раз. Чаще всего они забывают о том, что натворили в период метаморфозы.

И существуют настоящие оборотни, которые могут физически превращаться в волка. Это изменение происходит как пожеланию оборотня, так и непроизвольно, вызванное, например, полной луной или воем.

— Погоди, ты хочешь сказать, что оборотни могут преображаться и по своей воле?! То есть не только в полнолуние?! О, Бог мой! — воскликнул я взволнованно. — Но как остановить их? Чего они боятся?

— Они очень сильны, человек не может причинить им вреда. Убить их во время перерождения можно только серебряным ножом или пулей. В этом легенды оказались верны. Но одно средство может заставить оборотней отступить на время: нужно громко выкрикнуть их имена.

— Хорошо бы для начала их узнать, — проворчал я.

— Я помогу вам.

— Как?

— Ждите меня завтра, — не ответив, проговорила Эйира и исчезла.

Я вернулся в свое тело и, достав кинжал, сделанный Тибальдом из шпаги, которую он в свою очередь сделал сто лет назад из прута Лорда, осмотрел его. Он сверкал в свете луны холодным металлическим блеском. Его клинок был необычайно тверд и остр. Но если я смог убить им оборотня, то, возможно, Лорд зачем-то добавил в сталь серебро.

В дверь тихо постучали.

— Да, входите, — отозвался я.

— Мишель, ты слышишь это? — спросил тихо Тьери, войдя в комнату.

— Что случилось?

Тьери приложил палец к губам. Я прислушался: в конюшне Атер рвался из стойла. Иша, выбежав на лужайку, беспокойно рыскал вокруг дома. Я услышал приближающееся дыхание и стук множества сердец. Вокруг усадьбы собиралась большая стая оборотней.

В одно мгновение мы выскочили на улицу.

— Я не успел предупредить Тибальда и Арса, — прошептал Тьери. Они не слышат их.

— Иди. Возьмите столовое серебро, другого оружия против них у нас все равно нет.

Тьери понимающе кивнул и исчез в доме. Я повернулся к ограде, вглядываясь в заросли леса, вплотную подступившие к усадьбе. Волки были еще далеко, но стремительно приближались, охватывая поместье полукругом. Впереди них я чувствовал огромного старого вожака. Его ярость ощущалась на расстоянии сильными вибрирующими волнами. Иша, выскочив из-за дома, подбежал ко мне и встал рядом. Шерсть на его загривке приподнялась, он возбужденно колотил хвостом по земле. Учащенное дыхание и нервная дрожь, пробегавшая по его могучему телу, выдавала охотничий азарт — он не боялся! Он жаждал битвы!

Неожиданно для себя я понял, что тоже желаю этой схватки. Не страх и не тревога возбуждали меня, а нетерпение и тихая злость постепенно захватывали мое сознание. Руки непроизвольно сжались, слух обострился, улавливая малейшее движение; я вдыхал ночной воздух и, как настоящий зверь распознавал запахи. Я был готов ринуться на врага, и азарт все больше поглощал меня.

Во тьме показались красные, горящие глаза. Вожак первым появился у ограды. Его негромкое рычание прерывалось тяжелым дыханием от быстрого бега. Он хотел оценить обстановку и осматривал лужайку у дома, не выходя из леса.

Я подошел вплотную к высокой кованой решетке. Наши взгляды встретились. Ненависть полыхнула в глазах старого волка, он выпрыгнул из укрытия и вцепился в железный стержень зубами. Из пасти стекала слюна. Его взор сверкал яростью, от которой он с остервенением грыз толстый прут преграды, не в силах преодолеть ее.

Горячая волна охотничьего задора веселой и неудержимой дрожью окатила все тело. Я в одно движение перепрыгнул через ограду и оказался лицом к лицу с оборотнем. Я смотрел на него, прицениваясь и готовясь к прыжку. Он яростно рвал землю когтями, припадая к ней. Но вот мы устремились навстречу друг другу в едином рывке. Наши тела столкнулись и покатились по земле. Вражеское объятие было крепче братского. Мы слились в один разъяренный клубок и в неистовстве наносили друг другу удары. Волк рвал мое тело стальными когтями, я вцепился в его глотку и, сдавив ее со всей силой, душил могучего зверя. Через минуту мы разжали охват и вновь встали напротив друг друга. Волк оскалился, тяжело дыша. Я выхватил кинжал. Еще миг, и мы вновь схлестнемся в яростном броске.