ВОПРОС: — Где и продолжали вести вражескую деятельность?

ОТВЕТ: — Нет, за время службы в Советской Армии я сделать что-либо в этом направлении не смог. Хотя я и проходил службу в тыловых частях и не был на передовых позициях, но все же, находясь в условиях суровой военной обстановки, я понимал, что при малейшем моем враждебном выступлении против советской власти меня расстреляют. Приобрести же людей, которым я мог бы доверять, мне не удалось из-за частых переводов из одной команды в другую.

Оставаясь непримиримым врагом советской власти, я на время притаился, но связи со своими сообщниками в Москве не порывал, рассчитывая вернуться в Москву и возобновить вражескую деятельность.

ВОПРОС: — Такая возможность вам представилась?

ОТВЕТ: — Да. Уволившись летом 1945 года по болезни из армии и возвратившись в Москву, я вновь установил связь с участниками нашей антисоветской группы КОВАЛЕНСКИМ, ДОБРОВЫМ, ДОБРОВОЙ, ВАСИЛЕНКО, ИВАШЕВЫМ — МУСАТОВЫМ, МАТВЕЕВЫМ, ДОБРОВОЛЬСКИМ — ТРИШАТОВЫМ и ИВАНОВСКИМ".

Как немец, Кемниц во время войны был выслан из Москвы и жил с женой в Пензе. Белоусов с женой уехал в эвакуацию на Урал. Но и они, оказывается, поддерживали с Андреевым агентурную связь и продолжали "оставаться активными врагами советской власти, с той разницей, что после поражения Германии они переориентировались на англо — американцев". Шел 1948 год, началась холодная война с недавними союзниками. И Андреев, согласно протокола допроса, признался:

"На сборищах, которые возобновились у меня на квартире, КОВАЛ ЕНСКИЙ, ВАСИЛЕНКО и другие заявляли, что Англия и США

заставят Советское правительство пойти на коренные преобразования вплоть до введения частной собственности, свободной торговли, роспуска колхозов и создания многопартийного демократического правительства.

Они утверждали, что Советский Союз вышел из войны с Германией настолько экономически ослабленным и обескровленным в военном отношении, что не сможет противостоять этим требованиям американцев.

Я держался другого мнения и доказывал им, что Советское правительство не пойдет ни на какие уступки и что его надо свергать насильственным путем, и поэтому Англия и США вынуждены будут начать войну против Советского Союза".

Отсюда следовал второй сюжет — связь подполья с заграницей. И тут следствие действовало уверенно. Вначале добились признания в том, что группа в ожидании новой войны против СССР, которую вот — вот начнут Англия и США, решила продолжать вражескую работу. В протоколах эта тема вначале звучала общо:

"В беседе со своей женой АНДРЕЕВОЙ в конце 1946 года я заявил ей, что если во время войны США против СССР в Москве начнутся волнения, то я первым ворвусь в Кремль и убью Сталина. АНДРЕЕВА поддержала меня и заявила, что готова действовать вместе со мной.

Однако, должен признать, что в последнее время я стал задумываться над тем, что за границей мне представились бы ббльшие возможности для вражеской деятельности против Советского Союза. Я считал, что там я сумел бы издать свои антисоветские произведения, над которыми работал в течение многих лет, и мог бы активно выступать с пропагандой против Советского Союза".

Но этого допрашивавшим оказалось мало, и его заставляют говорить дальше, продиктовав ответ и требуя художественных подробностей: "Вы не только задумывались, но и предпринимали меры к побегу за границу. Договаривайте до конца".

"ОТВЕТ: — Это верно. В конце 1946 года я намеревался вместе со своей женой АНДРЕЕВОЙ пойти в американское посольство в Москве и, выдав себя за противника существующего в СССР государственного строя, попросить у американцев убежища в расчете при их содействии перебраться за границу.

Обсудив детально наш замысел, мы с АНДРЕЕВОЙ пришли к выводу, что осуществить его очень трудно, так как мы наверняка будем выслежены и арестованы.

Отказавшись от этой мысли, мы решили бежать через кавказскую границу в Турцию, а оттуда пробраться в Париж. К разработке нашего плана побега за границу мы с АНДРЕЕВОЙ привлекли участника нашей антисоветской группы МАТВЕЕВА, который, являясь географом, хорошо знал советско — турецкую границу" [401] .

И хотя попытку убежать через американское посольство, по замечанию допрашиваемого, можно было обсуждать лишь "в юмористическом разрезе", а планы уехать в Батум и "с помощью контрабандистов" перейти турецкую границу могли показаться Матвееву только неумной шуткой, следствие упорно выясняло детали преступных замыслов. Тем более, что в "Странниках ночи" о проектах бегства за границу говорилось в главах, посвященных архитектору Морге нштерну.

"ВОПРОС: — Почему именно в Париж вы намеревались бежать?