Вход/Регистрация
Фауст
вернуться

фон Гёте Иоганн Вольфганг

Шрифт:

Хор

Quid sum miser tunc dicturus?

Гретхен

Я падаю! Соседка! Вашу склянку!

(Падает в обморок.)

Вальпургиева ночь [76]

Горы Гарца близ деревень Ширке и Эленд. [77]

Фауст и Мефистофель.

76

Эта сцена создавалась в 1797–1801 годы и была окончательно обработана в апреле 1806 года. Впервые мысль написать эту сатанинскую сцену посетила Гете еще в 1777 году, во время его путешествия по Гарцу.

Название «Вальпургиева ночь» происходит от имени игуменьи Вальпургии, память которой чтится в католических странах первого мая. Ночь на первое мая в дохристианские времена отмечалась народными празднествами в честь наступления весны и пробуждения сил природы. С распространением христианства в Германии эти древние празднества были осуждены церковью как «нечистое, бесовское идолопоклонство». Их участники предавались проклятию как «служители дьявола».

Как и когда возникло немецкое народное поверие о том, что в ночь на первое мая ведьмы и колдуньи устраивают сатанинскую оргию на Брокене (одной из вершин Гарца), неизвестно. Гете в письме к Цельтеру от 2 декабря 1812 года писал: «Один исследователь немецкой старины пожелал отыскать историческое объяснение оргиям ведьм и чертей на горе Брокен, о которых веками толкуют в Германии, и высказал догадку, что древнегерманские язычники, жрецы и патриархи, когда их изгнали из священных рощ и народу была навязана христианская вера, стали весною удаляться со своими приверженцами в пустынные, недоступные горы Гарца, чтобы там, по древнему обычаю, молиться и приносить жертвы бестелесному богу земли и неба. Чтобы быть в безопасности от коварных, вооруженных христианских проповедников, они сочли за благо надеть личины на некоторых своих единоверцев, надеясь тем самым отпугнуть суеверных противников, и так, под охраной «сатанинского воинства», совершали свое чистое богослужение. Я столкнулся с этим объяснением уж много лет назад и назвать автора теперь затрудняюсь; мне эти домыслы понравились, и вот я снова превратил эту баснословную историю в поэтическую побасенку».

Впервые Гете разработал этот мотив в кантате «Первая Вальпургиева ночь».

77

В первой ремарке: Ширке и Эленд — две деревни по пути на Брокен.

Мефистофель

Ты б не прельстился добрым метловищем? А я бы прокатился на козле. Нам далеко, и мы еще порыщем.

Фауст

Покамест ноги носят по земле, Еще я пешеход неутомимый. Уменьшив путь, пропустим много мимо, В самой прогулке радость ходоку. Я для того пошел пешком по скалам И в руки взял дорожную клюку, Чтобы внимать лавинам и обвалам. Уж дышит по-весеннему береза, И даже веселее ель глядит. Ужель весна тебя не молодит?

Мефистофель

Нет, у меня в душе стоят морозы, Но я люблю и стужу и буран. К тому ж ущербный месяц сквозь туман Льет тусклый свет с угрюмым видом скряги. Ни зги не видно, и при каждом шаге — Перед тобой, негадан и неждан, Ствол дерева, и камни, и коряги. Я у блуждающего огонька Спрошу, как лучше нам пройти к вершине. В горах нет лучшего проводника. Вот сам он, кстати, легок на помине. Не откажи, чем даром тратить пламя, Нам посветить и вверх взобраться с нами.

Блуждающий огонек

Не прекословлю никогда природе: Я двигаться зигзагами привык, Всегда с оглядкой, а не напрямик.

Мефистофель

Не подражай двуногому отродью, Валяй во имя черта по прямой, Иначе я задую пламень твой.

Блуждающий огонек

Вы кто-то здесь из признанных владык. Я подчиняюсь вам беспрекословно, Но ведь сегодня тут ночной содом. Неровный свет мой неповинен в том, Что нам тут выпадает путь неровный.

Фауст, Мефистофель и Блуждающий огонек (поочередно)

Путь лежит по плоскогорью, Нас встречает неизвестность. Это край фантасмагорий, Очарованная местность. Глубже в горы, глубже в горы! Чудеса! Деревья бора Скачут в чехарде средь луга Через головы друг друга. Горы нагибают спины, Чтоб перемахнуть вершины. Мелких волн курчавя гребни, Ручеек бежит по щебню. Что мурлычет он ворчливо День и ночь без перерыва? Обвиненье ли в измене Пенят бешено каменья? Отзвук ли времен счастливых Слышен в этих переливах? И о том, что память прячет, Эхо, вспоминая, плачет? Переклички стай совиных Отзываются в долинах. Слышен, далью повторенный, Хохот филина бессонный. Месяц осветил тропинку, Блещет ящерицы спинка. По-гадючьи, змей проворней, Расползлись под нами корни, А над нами, пальцы скрючив, Виснет путаница сучьев. Темный лес оплел дорогу Щупальцами осьминога, И кишмя-кишит под мхами Разномастными мышами. А светящиеся мушки Вьются на его опушке Кучами, несметным скопом, Огненным калейдоскопом. Но скажите мне по чести, Не стоим ли мы на месте? Может, все, что есть в природе, Закружившись в хороводе, Мчится, пролетая мимо, Мы же сами недвижимы?

Мефистофель

Ухватись за мой камзол. Видишь, в недрах гор взошел Царь Маммон на свой престол. [78] Световой эффект усилен Заревом его плавилен.

Фауст

Как облик этих гор громаден! Как он окутан до вершин Ненастной тьмой глубоких впадин И мглой лесистых котловин! Как угольщики, черномазы Скопившиеся в них пары, Как будто это клубы газа Из огнедышащей горы. И правда, языком багряным Бросаясь к облакам седым, Здесь пламя борется с туманом И пробивается сквозь дым. Вон искры отлетают блесткой, Вон в виде крупного зерна. Но вот скала у перекрестка Вся доверху озарена!

78

Видишь, в недрах гор взошел

Царь Маммон на свой престол. — Намек на демона Маммона из поэмы «Потерянный рай» известного английского поэта Мильтона (1608–1674). Маммон построил для сатаны дворец, отливающий золотом.

Мефистофель

Маммон залить не поскупился Иллюминацией чертог. Я рад, что ты сюда явился. Уж начался гостей приток.

Фауст

Скопленья шумного кортежа Столкнут меня с тропы проезжей!

Мефистофель

Скорей за что-нибудь схватись, А то сорвешься с кручи вниз. На курганы лег туман, Завывает ураган. Гул и гомон карнавала Распугал сычей и сов. Ветер, главный запевала, Не щадит красы лесов. И расселины полны Ворохами бурелома И обломками сосны, Как развалинами дома, Сброшенного с крутизны. И все ближе, ближе вой, Улюлюканье и пенье Страшного столпотворенья, Мчащегося в отдаленье На свой шабаш годовой.

Ведьмы (хором)

На Брокен ведьмы тянут в ряд. Овес взошел, ячмень не сжат. Там Уриан, князь мракобесья, Красуется у поднебесья. [79] По воздуху летит отряд, Козлы и всадницы смердят.

Голос

Старуха Баубо мчит к верхушке [80] Верхом на супоросой хрюшке.

79

Там Уриан, князь мракобесья,

Красуется у поднебесья. — Уриан — имя черта на нижненемецком диалекте.

80

Старуха Баубо мчит к верхушке… — единственный персонаж из античной мифологии в этой сцене; Баубо — кормилица богини Деметры (Цереры). Она старалась непристойной болтовней развлечь богиню, когда та тосковала по своей дочери Персефоне (Прозерпине), унесенной Плутоном в подземное царство.

  • Читать дальше
  • 1
  • ...
  • 47
  • 48
  • 49
  • 50
  • 51
  • 52
  • 53
  • 54
  • 55
  • 56
  • 57
  • ...

Ебукер (ebooker) – онлайн-библиотека на русском языке. Книги доступны онлайн, без утомительной регистрации. Огромный выбор и удобный дизайн, позволяющий читать без проблем. Добавляйте сайт в закладки! Все произведения загружаются пользователями: если считаете, что ваши авторские права нарушены – используйте форму обратной связи.

Полезные ссылки

  • Моя полка

Контакты

  • chitat.ebooker@gmail.com

Подпишитесь на рассылку: