Я как раз читала его резюме: Майк Ньюэлл, возраст — тридцать семь лет, раньше в такой должности не работал. Нам требовались работники с опытом, но эта анкета была написана выверенным и грамотным языком, чем выигрышно отличалась от большинства других. Интересно взглянуть на грамотного мистера Ньюэлла. Что там у него за семейное положение? Детей нет, живет на юге Лондона, интересуется мировой историей и электроникой. Мы бы вообще не стали его приглашать, если бы мое внимание не зацепила одна фраза: «Хотя у меня мало опыта в складской работе, у меня есть энтузиазм и желание учиться. Полагаю, что моя преданность делу компании „Льюис фарма“ также должна принести пользу». Энтузиазм, лояльность, желание учиться — это как бальзам на душу менеджеру по персоналу.

Кэролин что-то сказала, обращаясь к вошедшему в комнату мужчине, и я встала из-за стола, чтобы пожать ему руку, растянула губы в приветственной улыбке, — это был сегодня пятый опрашиваемый.

Сердце у меня замерло.

Передо мной стоял Ли.

Как ни в чем не бывало он улыбнулся и пожал мне руку, пока Кэролин суетилась вокруг него как курица. А у меня перед глазами поплыли темные круги, а во рту пересохло так, что я не могла сглотнуть.

Я что, схожу с ума? Вот он сидит прямо передо мной, в темном костюме, со спокойной улыбкой, иногда скользя по мне приветливым, но совершенно равнодушным взглядом. Ведет себя так, словно видит меня первый раз в своей жизни. Как будто его в самом деле зовут Майк Ньюэлл, а не Ли Брайтман. Что мне делать? Броситься за дверь с криком «Спасите-помогите!»? Упасть в обморок? Ли с улыбкой кивал, отвечая на вопросы Кэролин, и проделывал это с таким серьезным и искренним видом, что я на секунду засомневалась, а вдруг это в самом деле не он? Тембр голоса у него не изменился, но он стал говорить с каким-то новым, незнакомым мне акцентом.

— Итак, мистер Ньюэлл, — мурлыкала Кэролин, очевидно в полном восторге от нового кандидата, — я немного расскажу вам о том, как строится рабочий процесс в нашей компании, и о вашей будущей должности, затем мы зададим вам пару вопросов, а после этого, если вопросы возникнут у вас, мы с радостью на них ответим. Давайте начнем?

— Буду счастлив.

Что же это за акцент? Шотландский? Явно северный.

Как он здесь оказался? А вдруг это все-таки не он?

Пока Кэр соловьем разливалась о прелестях работы в «Льюис фарма», я зачарованно рассматривала его. Волосы определенно потемнели, и он стриг их еще короче, чем раньше. Лицо бледное, — впрочем, чего еще можно ожидать от двух лет за решеткой? Он постарел, вокруг глаз проступила сетка морщин. Что тюрьма не красит — это тоже понятно. Он внимательно слушал Кэролин, время от времени серьезно кивая, как будто впитывал каждое ее слово. Но вот костюм… Какой-то нелепый и плохо сидит, как будто он взял его напрокат. Ли в плохом костюме? Такого раньше не бывало. То есть бывало, конечно, когда он работал под прикрытием, — тогда от его одежды даже пованивало, как будто он несколько дней спал в ней.

Так кто же это, черт его подери?

В последний раз я видела Ли почти три года назад, в суде. На завершающем заседании меня, конечно, не было. За три дня до конца судебного разбирательства меня в очередной раз отправили в дурдом. Пока судья зачитывал ему приговор, я валялась под капельницами с успокоительными лекарствами, с трудом раскрывая глаза, чтобы рассмотреть пятно на стене. Могла глядеть на него часами.

Как же он выглядел тогда? Я напрягла память. Да черт его знает! Я так старалась изгнать его лицо из памяти, что почти преуспела в этом. Даже сейчас в ночных кошмарах он приходил ко мне с закрытым лицом, а то и вообще без лица — с белым пятном повыше шеи.

Нет, все-таки это он…

Кэролин заканчивала опрос, и я поняла, что сейчас настанет моя очередь проводить собеседование.

Я вдруг поняла, что дышу «по правилам» — глубоко и редко, с каждым вздохом успокаивая себя. Я машинально оценила уровень паники — высокий, около семидесяти баллов, но незапредельный. Мне нельзя сейчас распускаться. Нельзя показать ему, во что он меня превратил. Я подождала, пока страх не уменьшится. Еще. Вот так. А сейчас можно и побеседовать.

— Итак, — сказала я, сцепляя пальцы и глядя ему в глаза, — здравствуйте, мистер Ньюэлл.

Он тоже взглянул на меня и улыбнулся. Что такое с его глазами? Они стали другими, темнее, гораздо темнее. Нет, не он, просто не может быть он. Я все придумала сама…

— Расскажите нам, пожалуйста, о вашем последнем месте работы. Что заставило вас подумать о смене деятельности?

Я вслушивалась в его речь, не улавливая ни слова. К счастью, Кэр яростно строчила в блокноте, а то потом ни одна из нас не смогла бы восстановить детали разговора. Он что-то говорил о работе в Соединенных Штатах. И еще в Испании — работал в баре? А, просто выручал друга. Конечно, мы могли бы проверить эти сведения, но, зная Ли, я не сомневалась, что он заранее подготовился ко всем возможным проверкам.

В моей душе происходили странные вещи. Дикий, первобытный ужас оттого, что напротив сидит человек, который когда-то чуть не убил меня, который держал меня взаперти, избивал и насиловал, постепенно ушел, уступив место недоумению. Он называет себя Майк Ньюэлл, но мы ведь можем это проверить, так же как и все остальное: его карьеру, послужной список, места предыдущей работы. Служба в армии, например, — такое даже Ли подделать не сможет. Конечно, о Ланкастере не было сказано ни слова, так же как и о судимости, и о том, что три последних года он провел в тюрьме.

Кэролин снова сменила меня и предложила «мистеру Ньюэллу» самому задать вопросы, если таковые у него имелись.

— Мне хотелось бы знать, — задумчиво протянул он с этим своим странным акцентом, — какие качества, особенно необходимые для этой должности, я не смог сегодня продемонстрировать?

Кэролин посмотрела на меня, пытаясь скрыть улыбку:

— Кэти, ты можешь ответить на этот вопрос?

Что же, вопрос был хорошим.

— Понимаете, — сказала я, пытаясь говорить медленно и четко, — у вас есть один существенный недостаток — отсутствие опыта. Но опыт на то и опыт, чтобы его приобретать. Мы постараемся объективно оценить вашу кандидатуру. За последние два дня собеседование проходили несколько очень сильных кандидатов, так что, думаю, к завтрашнему дню мы сможем принять окончательное решение.