А у Высоцкого они встречают понимание и даже сочувствие. Почему? Да потому, что поэт выходит на эту тему с неожиданной, на первый взгляд, стороны, выделяя в ней общечеловеческий момент.

И еще одна важная деталь: тюремная тематика разрабатывается Высоцким не в традициях блатного фольклора с его конкретно-детальным воспроизведением ситуации, а в символическом ключе, «способствуя философской, этической разработке проблем личностной и творческой свободы-несвободы» [162] . Кроме того, эмоциональный фон раннего творчества поэта далеко не однозначен: наряду с драматизмом в нем много лиризма, иронии, гротеска. Этот интонационно-эмоциональный пласт ранних произведений Высоцкого перекликается не столько с блатной песней, сколько с есенинской «Москвой кабацкой», с той лишь разницей, что у Есенина это всегда «чистая» лирика:

У Высоцкого же лирика ролевая:

Ирония является важнейшим средством выражения авторского отношения к персонажу в произведениях этого периода: от ее присутствия в той или иной степени зависит расстояние, отделяющее автора от его персонажа: чем ближе автору характер и состояние героя, тем меньше иронии в интонации произведения («Серебряные струны», «За меня невеста отрыдает честно», «Ребята, напишите мне письмо» и др.), и наоборот («Наводчица», «Городской романс» и др.). Это, на первый взгляд, легко уловимое различие не всегда обращало на себя внимание, что приводило к традиционному для ролевой лирики отождествлению автора и его персонажа. Отсюда всевозможные слухи и вопросы типа: «сидел — не сидел?»

Возьмем, к примеру, самую первую песню — «Татуировка». Здесь «при всей простоте характеров и ситуации присутствует — пусть под знаком иронии — определенный драматизм, столкновение страстей» [163] , хотя этот конфликт пока еще и не такой острый, как в последующих произведениях поэта. Здесь пока еще все очень тонко, лирично и легко разрешимо:

И хотя буквально все здесь пронизано иронией — и «любовный треугольник», и найденный выход из положения, — заметно, что автор относится к своим героям по-доброму, почти по-дружески, с пониманием и сочувствием. Уже здесь, в этой первой песне Высоцкого, есть все, что в дальнейшем станет характерным для его творчества в целом: соединение эпоса, лирики и драмы, использование сказовой манеры, игра со словом, новеллистический финал. Наконец, самое главное — уважительно-сочувственное отношение к человеку.

При том что ранние произведения Высоцкого носили вполне литературный характер, его изначальные установки (протест «против официоза, против серости и однообразия на эстраде»), используемые им художественные средства, заимствованные во многом из поэтики блатного фольклора, форма бытования, близкая к фольклорной, теперь уже использующая достижения современной техники, большое количество эпигонов, их произведения нелитературного характера, нередко приписываемые Высоцкому, — все это придавало творчеству поэта ярко выраженный неофициальный характер и в значительной степени способствовало его восприятию как городского фольклора.

В этом отношении показателен следующий случай. Леонид Елисеев, альпинист, участвовавший в съемках кинофильма «Вертикаль» в качестве консультанта, еще до знакомства с Высоцким слышал его ранние песни, но считал их народными. Когда же они встретились на съемочной площадке и радист «врубил» их по радиотрансляции, между Елисеевым и Высоцким произошел следующий диалог:

«— Ну надо же! И здесь мои песни, — сказал он. (Высоцкий. — О. Ш.)

— Как так? — не понял я.