— И что она на это ответила?

— Она сказала, что, пока он не трогает меня, не заговаривает со мной и не пугает меня, это её не касается, — девушка беспомощно улыбнулась. — Право, эта квартирка настолько мила и так дешева, что я не могу расстаться с ней. Вы и не представляете себе, доктор, как я вам благодарна, что мне удалось получить эту квартирку.. Обычно мисс Миллит не особенно благоволит к незамужним девушкам.

И она снова улыбнулась.

— Вы смеетесь? — осведомился он.

— Я вспомнила о том, как забавно мы познакомились.

И на самом деле обстоятельства, при которых они познакомились, были своеобразны.

Она работала в одном из больших универсальных магазинов Вест-Энда. Он купил в этом магазине какую-то мелочь и расплатился фунтовой банкнотой, которая, как выяснилось, была поддельной. Открытие это связано было для девушки с неприятными последствиями, потому что ей пришлось возместить недостачу из своего жалованья. А потом случилось неожиданное. Доктор пришел в магазин, представился ей и попросил вернуть ему фальшивую банкноту — как оказалось, он хранил эту банкноту в качестве курьеза и расплатился ею по ошибке. Как-то ему всучили эту банкноту, подделка была настолько удачна, что он решил её вставить в рамку. Случайно банкнота оказалась среди прочих бумажек и попала в руки кассирши.

— Мы начали знакомство с того, что вы стали моим недругом, а потом стали моим спасителем, — сказала она. — Если бы не вы, я бы никогда не узнала о том, что в этом доме сдается квартира, и почтенная мисс Миллит никогда бы не сдала мне квартиру, если бы не ваша рекомендация.

И она положила руку на его плечо — в этом жесте было столько неподдельного дружеского расположения. Она собралась уходить, но её остановило выражение досады на лице врача.

— Что случилось? Ах вот оно что! — заметила она, проследив за его взглядом. — Номер четыре. Зачем он это делает? Зачем? — нетерпеливо спросила она. — Как может человек быть таким слабым? Нет ничего, что могло бы оправдать его поведение.

Человек, привлекший их внимание, балансировал так, словно шел по стальной проволоке. Он был неряшливо одет, но в его наружности было нечто, свидетельствовавшее о том, что при иных обстоятельствах он мог бы иметь весьма респектабельный вид. Но сейчас его взлохмаченные волосы и съехавшая на затылок мятая шляпа производили неважное впечатление. Должно быть, всем другим, кроме Оливы, его попытки сохранить равновесие при помощи трости и не сойти с тротуара показались бы забавными.

Он поскользнулся, вскрикнул, снова поскользнулся и наконец ухитрился перебраться через улицу.

Подойдя к дому, он узнал врача и вежливо помахал ему шляпой.

— Чудесная погода… мой милый эс… эс… эскулап, — проговорил он.

Глаза его искрились весельем.

— Чудесная погода… Чудесная погода для…bacteria tripanasomes… вот именно, для них… и для прочих славных микробов.

Он нежно улыбнулся врачу, не обратив внимания на многозначительный взгляд, которым последний обменялся с девушкой.

— Покидаю вас, доктор, — продолжал он. — Сейчас подымусь наверх. На самый верхний этаж. Подальше от запахов науки и от смертельных проклятий красоты. Направляюсь на верхний этаж… много усилий надо, чтобы подняться к звездам… Спокойной ночи.

И он снова замахал шляпой и заковылял по лестнице. Затем до их слуха донесся звук захлопнувшейся двери.

— Ужасно, и всё же…

— И всё же? — повторил доктор.

— Я нахожу, что он забавен. У меня было сильное желание рассмеяться. Он еще так молод и, по-видимому, получил хорошее воспитание. — Она печально покачала головой.

Попрощавшись с врачом, она направилась к себе. Три двери, были расположены на одной площадке лестницы: 4, 6 и 9.

Проходя мимо четвертого номера, она боязливо посмотрела на дверь. Но гуляки не было слышно. Она вошла в свой шестой номер и заперла дверь. её квартирка состояла из спальни, гостиной и ванной. Имелась и крохотная кухонька. Наемная плата была изумительно низка — она не составляла даже четверти её жалованья, что позволяло ей сравнительно безбедно жить.

Олива зажгла газовую плиту, поставила чайник и приготовилась ужинать. Мысли её были заняты врачом, и она была рада, что у нее появился такой славный друг — рассудителен и с ним не было никаких «историй». Он никогда не пытался задержать её руку в своей, как это делали покупатели в магазине, никогда не лез целоваться, как порой позволяли себе её шефы.

Поужинав, девушка просмотрела газету. Стемнело. Она включила свет. Электрическая энергия учитывалась счетчиком-автоматом, не лишенным странностей. Иногда одного шиллинга хватало для того, чтобы освещать квартирку в течение недели, а порой уже по прошествии двух дней свет начинал слабеть и меркнуть.

Олива вспомнила, что давно не опускала в автомат монетки, и вынула кошелек, чтобы найти шиллинг. Но шиллинга не оказалось. В кошельке были только флорины и шестипенсовики. Шиллинга не было. Впрочем, такова судьба всех, кому приходится пользоваться автоматами. Она со спокойствием фаталиста примирилась со своим открытием и стала размышлять над тем, следовало ли ей пройти до угла и разменять у папиросного киоска деньги или же подождать до завтрашнего дня.

Прежде чем она успела что-то решить, лампочка замигала и погасла.