Не в моих правилах надеяться на авось, но я действительно сильно обозлилась, как всегда бывает, когда мне сознательно мешают добиться своей цели, если решилась на такую авантюру.

По сторонам прекрасно отремонтированного Пионерского шоссе, ведущего, как следует из названия, в сторону бывших теперь уже пионерских лагерей, стояли самые разнообразные особняки, способные своим буйством стилей и красок вызвать стойкое умственное расстройство у любого вменяемого архитектора.

Напротив поворота на бывшую турбазу какой-то новый хозяин жизни начал строительство большого дома, и там вовсю кипела работа. А рядом с поворотом был установлен солидный бетонный столб, на котором красовался большой щит с надписью: «Сосенки» и немного ниже: «Частное владение. Въезд запрещен».

Проигнорировав грозное предупреждение, я грубо нарушила права частной собственности и свернула. По обе стороны дороги стояли столбы, на которых были закреплены не только мощные прожекторы, но и камеры наблюдения. Не слишком приятно ехать, зная, что тебя внимательно отслеживают на мониторе в ожидании команды «пущать» или «не пущать». Интересно, что у них приготовлено для такой нахалки, как я? Внезапно опускающийся шлагбаум или что-нибудь еще в этом же духе? К немалому моему удивлению, мне удалось доехать до ворот, которым могла бы позавидовать самая сверхсекретная воинская часть.

Я вылезла из машины, подошла к переговорному устройству рядом с металлической дверью и воротами в бетонной стене и нажала кнопку. Мне немедленно ответил мужской голос:

— Я слушаю вас.

— Здравствуйте. Я хотела бы поговорить с Лидией Сергеевной.

— Представьтесь, пожалуйста, и сообщите, по какому вопросу.

Ничего не скажешь, выдрессированы на совесть. Я снова повторила то, что говорила ранее по телефону. Да и ответ был почти таким же:

— Лидия Сергеевна не принимает. Будьте добры покинуть территорию.

Ничего, сказала я себе, не получилось так, попробуем по-другому. И поехала в Рыбкин поселок, как его обычно называют, потому что большая часть его жителей занимается браконьерством, ставит и снимает по ночам сети. Знала я там одного не совсем пропащего парнишку, который мог бы мне помочь. Естественно, за деньги. А поскольку было еще светло, и рабочий день, а точнее говоря, рабочая ночь для него не наступила, то он вполне мог бы меня отвезти.

Костя действительно оказался дома и охотно согласился мне помочь, но когда узнал, куда конкретно и зачем я собралась, развеселился до неприличия. Сначала он смеялся стоя, потом согнулся от хохота чуть ли не пополам, а потом совсем лег, чтобы ему было удобнее.

— Елена Васильевна, — сказал он, немного успокоившись, но все еще улыбаясь. — Я от денег никогда еще не отказывался, отвезу со всем прилежанием, но только вы мне на один вопрос ответьте. Когда вы в последний раз по речке ходили, сколько лет назад? Я наши края имею в виду.

Я честно попыталась вспомнить:

— Ну лет десять, наверное. А что?

— Тогда поехали, вам будет интересно. Про затею свою забудьте, не получится у вас ничего. Считайте, что вы в выходной день на экскурсию попали.

Минут десять мы на хорошей скорости шли по коренной Волге. Потом Костя бросил якорь у Комариного острова (полностью, между прочим, оправдывающего свое название), почти напротив бывшей турбазы, и прочел для меня небольшую лекцию с использованием наглядных пособий.

— Где вы видите пляж, Елена Васильевна, где вы видите лестницу, где вы видите кусты и деревья, которые когда-то росли на склоне? Покажите мне, потому что я ничего этого не вижу

Действительно, вместо пляжа была ровная бетонная площадка-причал, поднимавшаяся над уровнем воды метра на полтора, на месте кустов и деревьев высилась совершенно ровная строго вертикальная бетонная стена, а вместо лестницы было какое-то непонятное сооружение.

— Не гадайте, Елена Васильевна. Если бы мне чисто случайно не повезло увидеть это в действии, я бы тоже не догадался. Это эскалатор, как в метро. Сначала из железобетонных блоков сложили основание. Видите, какой сплошной треугольник получился? Потом сделали на нем такой же желоб и установили эскалатор, а сверху все это закрыли тонированным пластиком. Со стороны пляжа, посмотрите внимательно, вход закрывается бетонной плитой. Она, когда надо, вверх поднимается.

Да… Сомнительно, чтобы по этой стене даже альпинист-профессионал смог забраться, обо мне и речь не идет.

— А теперь посмотрите наверх. Вот, — он протянул мне бинокль. — Я его специально для вас взял. Что вы там видите?

— Что-то вроде сетки. — Даже в бинокль было трудно разглядеть, что это такое.

— Это не сетка, это кованая ограда, — тоном опытного экскурсовода сообщил Костя. — Только она мало что тонкая — это работа такая, она еще и выкрашена так, что с реки ее почти не видно. Так что, если даже по бетонной стене подняться, то там в решетку упрешься. А вот это что, как вы думаете? Вон, на воде плавает вокруг причала.