Ярдов через пятьдесят Мэгдан круто развернула лодку влево, в неприметный узкий заливчик, глубоко врезающийся в берег. Они проплыли залив до конца и причалили у высокой скалы, представляющей собой складчатую каменную стену. Прозвучало еще одно слово на древнем языке. Морган знал его: ожидание-в-молчании. Мэгдан вместо перевода прижала указательный палец к губам, а потом жестом показала Моргану встать рядом с ней лицом к скале. В тишине стало слышно, как вода перекатывает камушки на берегу.

Ожидание-молчание длилось четверть часа или около того. Морган уже начал в нетерпении переминаться с ноги на ногу. В какой-то момент луч солнца, проскользнув в залив, высветил длинную вертикальную щель в скале. Ширина щели позволяла протиснуться только боком, но дальше просматривался довольно свободный коридор.

– Благословение, – произнесла Мэгдан на обоих языках. Трижды пропела Мантру Прославления Огня Жизни и протянула Моргану раскрытую ладонь. Прозвучало следующее сакральное слово – «доверие», также известное Моргану. Он положил на ее ладонь свою. Крепко сцепив пальцы, они вошли в пещеру.

– Когда раскрывается элемент Доверие, – вполголоса заговорила жрица, – участники обряда полностью открываются друг другу, как во время целительства и любовной близости. Твой Дар ослаблен, поэтому от тебя в данном случае ничего не требуется. Мое сердце открыто, и я чувствую, что твое отвечает мне доверием.

Под ногами зашуршал песок. Морган приготовился к длительному спуску, однако Мэгдан остановилась, не сделав и дюжины шагов.

– Врата, – предупредила она на Всеобщем языке, на древнем же последовало настораживающее: «инициация».

Головокружение, дрожь в животе. Кромешная тьма. В глубь скалы врата перенесли их или за сотни миль в недра совсем другой пещеры?.. Ох уж эти жрецы! Дышалось очень легко, и Морган понял: они в гроте.

Мэгдан выпустила его руку. Светлое пятно ее плаща замаячило слева. От прикосновений пальцев к фитилям зажглись три свечи, высветив овал прозрачного озерца посреди грота с величественным полукруглым сводом. Из холщовой сумки жрицы друг за другом появились: оловянная чаша на высокой ножке, стальной кинжал, глиняная бутыль, прямоугольная шкатулочка из камня и костяной гребешок. Мэгдан аккуратно разместила все эти предметы на плоском камне у воды, а потом сбросила плащ, под которым совершенно неожиданно оказалась голой, и уселась своей роскошной, с прелестными ямочками задницей прямо на каменный пол. Многообещающе.

С некоторой нерешительностью Морган начал развязывать пояс плаща. Лицо Мэгдан озарила солнечная улыбка. Ага, значит, он действует правильно. Дело пошло быстрее. Обнажаемые части тела моментально покрывались мурашками. Быть может, жрица догадается сделать что-нибудь с холодом. Ей-то самой он, похоже, не очень мешает.

Пока Морган разувался, Мэгдан откупорила бутыль, перелила ее таинственное чернильно-черное содержимое в чашу. И снова солнечная улыбка, отметающая сомнения. Морган сел на колени напротив жрицы.

Мэгдан щелкнула над чашей пальцами:

– Огонь.

Жидкость вспыхнула голубым пламенем. Жрица загасила его ладонью, передала чашу Моргану и ободряюще кивнула. Он сделал осторожный глоток. Пряное, с ароматом меда, снадобье прошло внутрь легко, не обожгло ни горла, ни желудка.

Они пили по очереди, передавая чашу друг другу. Напиток вызывал странное ощущение расширения в голове и, казалось, разогревал вместе с телом и пространство вокруг. На последнем глотке Морган отметил, что все еще соображает, где, с кем и почему находится, а когда они с Мэгдан поднялись и спустились по камням в озеро – что сохраняет равновесие и координацию движений. Чудеса. Как, впрочем, и ее трюк с поджиганием жидкости.

Огоньки свечей затанцевали на потревоженной воде. Он чуть не взвыл, окунувшись с головой, по примеру Мэгдан. Ух, ледяная! И противно соленая.

– Вода, – донеслось сквозь бульканье в ушах. Опять только на древнем языке. Морган предположил, что жрица чувствует, значения каких слов он знает, поэтому не сотрясает воздух попусту.

Мэгдан мягко потянула его за руку, на мелководье, где они уютно уселись вплотную друг к другу. Морган прижался грудью к ее спине, и вода сразу перестала казаться холодной. Мэгдан открыла каменную шкатулку, внутри которой Морган отчетливо разглядел только конус благовония. Пальцы жрицы коснулись трав.

– Разделение.

Закудрявился дымок, потянуло теплым древесным ароматом, напоминающим запах отсыревшей коры.

«Почему не Воздух?»

Разделение означает отделение Манны от физического тела. Это слово, Морган помнил, неоднократно повторялось в мантре, которую напевала Соула перед тем, как вывести его из тела. Есть другие значения?

«Ай… Не все ли равно?»

Он поцеловал голое плечо. Ладони заскользили по бедрам Мэгдан и выше. Гладкая загорелая кожа. Возраст выдает только слегка обвисшая грудь; Мэгдан выкормила не одного ребенка. Любопытно, сколько ей лет? После сорока угадать возраст трудно. Особенно у женщин. А уж если перед тобой жрица… Ей запросто может быть и семьдесят, и восемьдесят.