— По нескольким причинам. Те, кто меня поймал, знают, где я живу, а ситуация еще не решена. Гоша сказал подождать и не рыпаться, пока они окончательно не разберутся. Я не хочу вмешивать в эти дела родителей. Ну и потому что дома частный полицейский тетя Лена, — вздохнула Кира. — Наш семейный цербер.

— Кто?!

— Домработница. Хотя это скорее вторая мама. Въедливая невероятно.

— А она-то здесь при чем?

— А вот при чем, — буркнула Кира, отодвигая волосы от шеи. — Видишь?

Здоровенный лиловый синяк на полшеи не мог увидеть только слепой.

— И еще несколько таких же по всему телу, — добавило свалившееся на мою несчастную голову черноволосое чудо. — Щека немного вздулась, когда мне пощечину закатили, чтобы не дергалась. На лбу несколько царапин. Ну и самое главное вот это, — на этот раз мне показали локтевой сгиб правой руки, и я невольно присвистнул.

Здесь синяк был просто огромен и практически черен. Шагнув к девушке, я бесцеремонно сграбастал ее за запястье и внимательно изучил повреждение. Бесформенная темно-лиловая клякса, в центре которой отчетливо виднеются пять следов от уколов.

— Твою мать! — сморщившись, заключил я, выпуская руку.

— Угу. Представляешь, что будет, если кто-то из родных увидит этот ужас? Дочь-наркоманка. Руку еще можно спрятать, а вот лицо… Тетя Лена все замечает, и если увидит хоть одну царапину или синяк, моментально заставит раздеться. А если откажусь, шум на весь дом поднимет. И когда увидят следы от уколов, и это дойдет до отца… настанет конец света.

— Тебе сколько раз отраву кололи? Почему столько дырок?

— Один раз. Я просто брыкалась, и они в вену никак попасть не могли, — фыркнула Кира. — Но все же сумели…

— Ясно. Понятно, что ничего не понятно, — заключил я. — С тем же успехом могла и у подруги своей пожить. Хотя…

— Вот именно, — кивнула Кира. — У подруг еще хуже. Не буду же я там в свитере с высоким горлом сидеть? Синяки по всему телу.

— Ладно, с этим разобрались, — махнул я рукой. — Кофе будешь? Выпьем по чашке и разбежимся по делам. Я в Вальдиру…

— Рос! Ты же сказал, что не выгонишь меня!

— Да погоди ты кричать, дура, блин! — рявкнул я. — Дослушай!

— Сам дурак! И врешь!

— Тихо! И меня слушай! У тебя мозгов вообще нет, что ли? А еще дочь помощника мэра! Я в Вальдиру нырну, но перед этим отправлю тебя с надежными ребятами в больницу. Полный осмотр и сдача всех анализов. И сегодня же.

— Рос, я же говорю — я в порядке. Только пара синяков и все. Через пару дней все пройдет.

— Ты правда дура, да и я тормоз последний, только сейчас догнал. А Гоша вообще дебил накачанный… — устало выдохнул я и, резко наклонившись к Кире, ласково спросил: — А шприц?

— Что шприц? Какой еще шприц?

— Которым тебя кололи! Ты логику включи! И начни задавать себе правильные вопросы! Ты что сама его в аптеке покупала? Ты уверена, что он стерильный? А если до тебя его себе в вену каждый городской спидоносник и сифилитик втыкал? Что за химию тебе ввели? Что за зараза на игле? Может, у тебя печень прямо сейчас разваливается или почки вот-вот отвалятся. Тебе неизвестно, кто посреди ночи воткнул в руку чужой шприц с непонятно чем, а ты спокойно так сидишь здесь и пирожки с вареньем трескаешь?!

— Ой… мамочки… — За одну секунду глаза налились паникой, и она сдавленно всхлипнула: — Рос…

— Что Рос? — зло проворчал я, рывком снимая с газа закипевший чайник. — Ты не дергайся так. Но анализы сдать надо немедленно. Поняла?

— У-угу…

— Не плачь ты. Рано еще плакать. Вот как сдашь анализы и как узнаешь, что у тебя желтуха вперемешку с сифилисом и замешанная на СПИДе, вот тогда…

— Рос!!!

— Тебя в кофе сколько ложек сахара класть?

— Не хочу я кофе… я в больницу хочу.

— Вот сразу бы так, — удовлетворенно фыркнул я. — Сейчас организуем. Раз уж в этой истории замешан… этот Влас Коготь, о котором ты упомянула. Под два метра ростом, светлые волосы, бывший пловец, немного приблатненный, ездит на «мерсе» черного цвета, а на левой щеке шрам в виде звериного когтя. Да?

— Да-а, — озадаченно протянула Кира.

— Ты с ним знакома лично?

— Да… Ты что, его знаешь?