– Йона знаменитость, – спорила Эми, – Если он там, мы найдём его, – её лицо потемнело, – Мы просто обязаны найтй его.

***

Бродерик Уизард нахмурился, глядя из окна. Далеко внизу простиралась китайская деревня, плавно уступающая широким застройкам и низкими домами.

– Я думал, Генгфэнг маленькая деревня. Но тут огромное население.

– Добро пожаловать в Китай, – сказала ему стюардесса с улыбкой, – Даже небольшие города большие.

– Когда у страны население больше одного миллиарда, люди заселяются везде, где можно заселиться, – продолжил за неё Дэн из глубины леса бутылок от газированных напитков, коробок от молочных коктейлей и закусок всех сортов.

Дэн воспользовался экстравагантностью ситуации только в воздухе, затем они приземлились. Комфорт сразу испарился. Аэропорт был меньше, чем взлётно-посадочная полоса, а их "лимузин" оказался 1969 года. Их водитель не говорил по-английски, но постоянно что-то болтал на китайском языке всю часовую поездку.

Как только они въехали в Шаолинь, то Дэн первый заметил небольшую полоску сувенирных магазинов и ресторанов. Даже в отдалённом уголке Азии можно обнаружить туристические лавочки. Затем, он увидел поля, окружающие дорогу, на который тренировались классы кунг-фу: десятки преподавателей и учеников в оранжевых одеждах шаолиньских монахов. Он прижался лицом к стеклу окно.

– Здорово ведь?

– Наверное, – рассеянно согласился Йона.

Дэн понял, почему Йона ведёт себя так. звезда была настолько сосредоточена на следующем ключе, что едва замечал окрестности. Ему было неинтересно, здесь Эми или нет. он полностью погрузился в охоту, что едва вспоминал о своём кузене.

Водитель высадил их с подробными инструкциями, которых никто не понял, и пошли они пешком.

Первый вид Храма Шаолинь казался волшебным плавающем царством. Он располагался в пределах горы Сонгшан, в огромном комплексе шатровой структуры, казалось он плавает в облаках.

Колыбель боевых искусств. От этого зрелища, волнение Дэна возрастало в двести раз, как у Эми, когда она шла по стопам истории. Стоя между собаками Фо, охранявших главный вход, он ощущал в себе почти полторы тысячи лет суперских боевых искусств, возродившихся прямо в этом месте.

«Если бы Эми была здесь, то стала бы таскаться по музеям и библиотекам, в поисках чего то скучного… А она сама считала бы Храм Шаолинь скучным, кунг-фу скучным, меня скучным…»

Конечно, Эми никогда не понимала его. У неё всегда было неодобрение к Дэну, считая его распущенным, а у самого Дэна Кэхилла было неодобрение к ней.

«Но всё же давайте смотреть правде в глаза. Забывать Эми просто нельзя! Я Мадригал! Мы камни, холодные убийцы! А забота о семье всего лишь…».

Изображение его родителей появилось в голове, всего лишь на мгновение. Он не помнил их, но воспоминания были каменно-холодными. Эта мысль вызвала укол тоски.

Молодой монах с бритой головой и в оранжевой одежде встал перед Бродериком и указал на БлэкБерри в его руке.

– Фотографии запрещены, – сказал он с сильным акцентом.

– Я не собираюсь делать фотографии, – легкомысленно пообещал отец Йоны.

Молнией, монах выхватил устройство из рук.

– Мы возвратим вам камеру позже.

Отец Йоны возмутился.

– Этот телефон моя жизнь!

Дэн никогда не видел такого быстрого человека.

– Всё хорошо, пап, – успокаивал сын, – Дай пальцам отдохнуть.

Когда они проходили через ворота, монах внимательно всех осмотрел, особенно Йону.

«Наверное, не много приезжают хип-хоповских детей в провинцию Хэнань» мелькнуло в голове у Дэна.

Вскоре, они оказались во дворе Чан Чжу, окружённой скульптурами и фресками. Дэн был очарован. Большинство из них изображали борьбу, во всех немыслимых позах кунг-фу.

Оттуда они вошли в зал с тысячами Будд, с центральной святыней из бронзы и белого нефрита.

– Обратите внимание на неровный пол, – произнёс монах, руководящий группой британских туристов, – Учителя Шаолинь находились в некоторой меланхолии от глубоких полномочий кунг-фу.

Дэн шагнул в сторону. Он почти ощущал энергию от стен.

Хотя лестниц и не было, дальше они двигались вдоль ряда залов, медленно поднимаясь. Храм был построен прямо на горе и медленно поднимался под наклоном.

Отец Йоны считал каменные стены, покрытые фресками с сценами боевых искусств.

– Я получу свой телефон в любом случае.

Крупные толпы людей собрались вокруг выставки, защищённой оргстеклом.

– Это Тень камня – самый священный артефакт Храма, – сказал ещё один монах, проводящий турне группе, – В пятом веке монах Бодхидхарма сидел лицом к этой скале целых девять лет, молча медитируя. Когда его глаза начинали закрываться от усталости, он рвал себе веки. Он сидел в позе лотоса так долго, что его ноги высушились. Солнце пекло настолько сильно, что его тень была на этом камне настолько чёткой, что можно было сосчитать складки.