Теоретически, можно было бы утверждать, что все это временно. Развиваясь, интернет сформирует очевидные для публики площадки, где текст будет получать сопоставимую стартовую значимость. Возможно, так и будет. И все же общественное восприятие текста, опубликованного на носителе, не имеющем физических ограничений, всегда будет несколько ниже. Это коренная черта интернета, не зависящая от уровня его авторов.

Значимость есть продукт отбора. Для текстов прессы отбор всегда осуществляется до публикации. В интернете отбор осуществляется после публикации (да и то если повезет попасть в стихию вирусного обсуждения). В интернете текст имеет шанс стать очень, очень значимым, но лишь после достаточного множества прочтений и перепостов, если они состоятся.

А в прессе функция редактора — отбор текстов — обязательно уже осуществлена до публикации, что очевидно для всех. За это общество и платит классическим СМИ — за отсечение ненужного. В интернете подобную миссию отбора берут на себя сами юзеры, не подозревая об этом, выступая винтиками стихийного механизма вирусной редактуры.

Кстати, эту «недоредактированность» интернетных текстов каждому пользователю приходиться компенсировать лично — настраивая закладки в своем браузере, формируя френдленту, выставляя ограничения в личном профиле в соцсетях. Получается этакая персональная электронная газета с пользовательскими настройками. Своего рода автоматическая премодерация. Тексты, прошедшие этот фильтр и попавшие на монитор, уже претендуют на значимость. Но вовсе не потому, что были опубликованы, а потому, что пропущены через личные ограничения пользователя. То есть они, опять-таки, обретают значимость гораздо позже момента публикации — благодаря тем входным ограничениям, которые пользователь настраивает в своем браузере сам, интуитивно понимая, что интернет безграничен. Каждый из нас как читатель — сам себе редакционная политика. Интернет к тому понуждает.

В общем, получается, что газетный текст претендует на значимость уже фактом своей публикации, а интернетный текст фактом публикации всего лишь выставляется на суд вирусного редактора. Вот что наивно ощущает публика, оценивая значимость газетного текста изначально выше. Что же до интернета, то в нем доля текстов, приобретших значимость, статистически ничтожна по отношению к массиву опубликованного. Сонмы текстов даже и не попадают «на глаза» вирусному редактору. Степень развития интернета тут роли не играет, такова внутренняя природа публикаций в Сети.

Газетный текст претендует на значимость уже фактом своей публикации, а интернетный текст фактом публикации всего лишь выставляется на суд вирусного редактора.

Это не приговор интернету. Это объяснение, почему текст в прессе сугубо по техническим характеристикам имеет стартовое преимущество в значимости.

Практическая ценность этого наблюдения может заключаться в следующем. Информационные порталы могли бы искусственно повысить значимость своих текстов, помещая их сначала на печатных носителях и апеллируя потом к печатной версии, как к первому источнику публикации [23] . Тиражи даже особо неважны, важен сам факт печатного слова. Это касается, конечно же, прежде всего интернет-порталов, нацеленных на массовую коммуникацию и воздействие, — корпоративных, медийных, политических и т. п. [24]

События с «Невским экспрессом» и майором Дымовским показали, что стихия интернета имеет собственные встроенные процедуры извлечения и сгущения значимости

Три месяца назад в колонке «СМИ против интернета» я отказал интернету в способности формировать значимость и вывел из этого тезис о бессмертии традиционных СМИ. Основной аргумент заключался в том, что из-за простоты авторства Сеть создает все больше шума и не предполагает внутренних механизмов отбора. Тогда как классические СМИ по простой материальной причине (limited edition) ограничивают доступ желающих к авторству и, как следствие, — имеют встроенный и обязательный редакционный отбор, уничтожающий множественность мнений и настроенный на добычу главного, то есть ориентиров. Что, собственно, и требуется обществу от СМИ.

Однако после отказа «Яндекса» от рейтинга блогов [25] и истории с майором Дымовским [26] я готов признать, что ошибался. Интернет умеет не только умножать, но и фильтровать смыслы, именно опираясь на критерий их общественной значимости. Сам, без участия редакторов, как это ни прискорбно.

Дело, конечно, не в том, что интернет этому научился за три месяца, а в том, что я теперь могу описать, как интернет выполняет эту ключевую функцию СМИ — функцию выработки значимости.

В комментариях к колонке Василия Гатова «Мердок. Битва с пейзажем» [27] мы поспорили с Валерием Ширяевым [28] из «Новой газеты» о том, является ли профессионализм журналиста гарантией его монопольного положения на рынке общественной информации. Валерий настаивал, что «производство новостей есть квалифицированный труд», и поэтому вся действительно значимая общественная информация, влияющая на принятие важных решений, добывается мастерами пера. Особенно информация, обитающая в закрытых от дилетанта зонах, — политике, экономике, криминале. Добыть и разработать важную тему может только специально ориентированный и подготовленный профессионал, обученный это делать и зарабатывающий этим. И вообще, журналист и блоггер — не одно и то же.

Я считаю, что не надо сравнивать журналиста и блоггера, как Пересвета и Челубея. Надо сравнивать тысячу журналистов и миллион блоггеров (для удобства назовем всех пользователей, производящих сообщения в интернете, блоггерами).

Безусловно, журналист нацелен на поиск значимых тем, как старатель — на поиск золота. Но представим себе, что в индигирскую тайгу вышли сотни тысяч туристов. Они имеют весьма приблизительные представления о золоте. Но имеют. Они обязательно найдут самородки. Случайно, но найдут. Многие из этих сотен тысяч дилетантов еще и начнут рыть свои наивные шурфы — как умеют. И суммарные находки туристов будут вполне сопоставимы с добычей нескольких профессиональных артелей. При этом туристов будет становиться все больше. А среди них еще обязательно будут геологи или звероловы — то есть специалисты, обладающие смежными профессиональными навыками.