Щуплый буфетчик и еще трое мужчин смотрели на Рыжего с дружелюбным ожиданием, словно готовые в любую минуту расплыться в широких улыбках при первых признаках дружелюбия с его стороны.

Признаков дружелюбия не последовало. На мгновение встретившись с посетителями взглядом, Рыжий фыркнул и вернулся к еде. Взял столовые приборы, и бицепсы его заиграли под татуировками, под переплетенными символами жажды крови и любви — кинжалами и сердцами.

Буфетчик, подбадриваемый кивками троих сотоварищей, заговорил с изысканной вежливостью.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он, — вы ведь Рыжий Майо?

— Он самый, — произнес Рыжий, не поднимая головы.

За всеобщим облегченным вздохом последовало счастливое бормотание: «Я не сомневался… Я думал, это… Так вот кто это…»

— Ты помнишь меня, Рыжий? — заговорил буфетчик. — Я Слим Корби.

— Да… помню, — бесцветным голосом произнес Рыжий.

— А меня? — с надеждой спросил мужчина постарше. — Джорджа Мотта?

— Привет, — проговорил Рыжий.

— Прими соболезнования по поводу твоих родителей, — сказал Мотт. — Они покинули нас уже очень давно, но я с тех пор тебя не видел. Хорошие были люди. Очень хорошие. — Заметив безразличие в глазах Рыжего, он помедлил. — Ты помнишь меня, Рыжий? Я Джордж Мотт.

— Помню, — сказал Рыжий. Он кивнул на двух оставшихся. — А это Гарри Чайлдс и Стэн Уэст.

«Он помнит… Конечно, помнит… Как Рыжий мог забыть…» — забормотал нервный хор, за которым последовали дальнейшие жесты радушия.

— Ну и ну, — воскликнул Слим, буфетчик, — а я и не думал, что когда-нибудь снова тебя увижу! Думал, ты уехал навсегда.

— Плохо думал, — сказал Рыжий. — Такое бывает.

— Сколько тебя не было, Рыжий? — продолжал Слим. — Восемь лет? Девять?

— Восемь.

— Ты по-прежнему в торговом флоте? — спросил Мотт.

— Я смотритель моста, — сказал Рыжий.

— Правда, и где же? — спросил Слим.

— Прямо перед тобой, — сказал Рыжий.

— Бог ты мой! Вы слышали? — воскликнул Слим. Он хотел было фамильярно хлопнуть Рыжего по плечу, но в последний момент передумал. — Рыжий у нас новый смотритель моста!

«Вернулся… Нашел хорошую работу… Разве не чудесно?..» — подхватил хор.

— Когда приступаешь? — поинтересовался Мотт.

— Приступил, — сказал Рыжий. — Уже два дня как.

Все были потрясены.

«Ничего не слышал об этом… И в голову не приходило посмотреть, кто тут… Уже два дня, а никто и не заметил…» — завел хор волынку.

— Я прохожу по мосту четырежды в день, — сказал Слим. — Ты мог бы хоть сказать «Привет!» или что-то в таком духе. Сам ведь знаешь, обычно человек воспринимает смотрителя моста просто как часть оборудования. Ты наверняка видел и меня, и Гарри, и Стэна, и мистера Мотта… да много кого — и не сказал ни слова?

— Не был готов, — проговорил Рыжий. — Сначала мне нужно было поговорить кое с кем еще.

— О! — сказал Слим. Он постарался придать лицу безразличное выражение, взглянул на товарищей в поисках поддержки, но те лишь пожали плечами.

Слим старался не показывать любопытства, и только движения пальцев выдавали его.

— Только вот этого не надо, — раздраженно произнес Рыжий.

— Чего «этого», Рыжий?

— Не делайте вид, будто не понимаете, о ком я!

— Клянусь Богом, не знаю, Рыжий, — запротестовал Слим. — Тебя так давно не было, где уж тут угадать, кого ты так сильно хочешь видеть.

«Люди приходят и уходят… Столько воды утекло под мостом… Все твои старые друзья уже повзрослели и остепенились…» — подхватил хор.

Рыжий угрюмо усмехнулся — ничего, мол, вы не понимаете.

— Это девушка, — проговорил он. — Я хочу видеть девушку.

— Оооооооооооооооооооооо! — Слим понимающе хохотнул. — Ах ты, старый пес, старый морской волчара. Вдруг потянуло по давним подругам, а?..

Рыжий посмотрел на него, и смешок замер у Слима на губах.

— Давайте развлекайтесь, — сердито произнес Рыжий. — Изображайте из себя тупиц. У вас есть целых пять минут до прихода Эдди Скаддера.