Шрифт:
— Снимай.
Затем она отвела Алину в тот же зал. Только на этот раз посреди стоял длинный стол, накрытый вполне человеческими блюдами. Во главе восседал Элиас с повязанной на груди белоснежной салфеткой.
— Тебе нравится мой подарок? — поинтересовался вампир, оглядывая Алину с ног до головы.
— Ты убил моих родителей! — процедила сквозь зубы девушка.
— Я знал, что тебе пойдет золотой, — расплылся в улыбке Элиас. — Присаживайся.
Черноволосая отодвинула стул с высокой спинкой и силой усадила Алину на него.
— Благодарю, Франциска, — Элиас адресовал ей одобрительный наклон головы и добавил: — Надеюсь, девочки, вы уже подружились.
Губы Франциски дрогнули в улыбке.
— О да…
По залу прокатился рокочущий смех Элиаса, затем вампир метнул острый взгляд на Алину и, с удовольствием растягивая слова, предупредил:
— Будешь плохо себя вести, моя личная колдунья превратит тебя в мышь! Не так ли, дорогая Франи?
Глаза Франциски недобро блеснули, но в следующий миг она мило улыбнулась, заверив:
— Конечно! Запросто.
И колдунья, шелестя платьем, направилась прочь из зала.
— Что тебе от меня нужно? — спросила Алина.
Вампир оскалился, продемонстрировав острые клыки.
Девушка не успела уследить, как он оказался у нее за спиной и положил холодную руку на шею. Его пальцы принялись массировать ее.
— Разве принцессам не положено жить в замке и носить красивые платья? Разве тоже принцессам лазить в чужие квартиры через окна, воровать и спать на чердаках?
— Я никакая не принцесса! — рассердилась Алина, отбрасывая его руку.
Хотела подняться, но он не позволил, промурлыкав:
— Не я это придумал, ты сама так сказала.
— Мне было семь лет! — сорвалась на крик девушка. — Ты выжил из ума! Чего ты добиваешься?
Элиас сложил губы дудочкой.
— Принцесса, Аресу ты не нужна, а я могу предложить тебе кое-что интересное.
— Ты убил моих родителей!
— Ну чего ты заладила, — не на шутку обиделся вампир. — Убил, подумаешь… А знаешь, сколько еще невинных людей было в том самолете? То-то и оно, а ты только о себе трындишь!
— Ты омерзителен, — прошептала девушка.
— Может быть, — не стал он спорить. — Ты лучше вот о чем подумай: а почему Пушистик утаил подробности смерти твоих родителей?
— Он не… — начала Алина.
— Знал-знал, — беспечно махнул рукой Элиас и с чарующей улыбочкой заметил: — Знал еще до того, как самолет взлетел.
— Неправда!
Вампир хмыкнул.
— А ты правду и неправду различаешь по тем же критериям, какие используешь при выборе одежды в магазине?! Нравится — не нравится? — Элиас приподнял ее голову за подбородок, заставив смотреть ему в глаза. — Ну-ну, не нужно плакать! Мы ведь можем подружиться, и тогда… тебя ждет поистине достойная жизнь!
Алина вскочила.
— Могу я пойти в свою камеру?
— Как? — разыграл он удивление. — Даже не пообедаешь со мной?
— Я лучше съем крысу!
Элиас холодно улыбнулся.
— Как пожелаешь! — Он хлопнул в ладоши и появился Рорик.
Великан грубо схватил девушку за плечо и потащил в подземелье, где втолкнул в камеру.
Свитера Алина не обнаружила, поэтому уселась на солому прямо в своем шикарном наряде.
Не успело пройти и пяти минут, как дверь распахнулась, вошел Рорик. Он поставил перед девушкой тарелку с разрезанной на семь равных кусочков большой коричневой крысой, плавающей в крови.
Оставшись одна, Алина отодвинулась в самый угол своей тюрьмы и уткнулась в колени.
Глава 16
Стрела Амура
Алина вслед за Аресом бежала по коридору, освещенному факелами. Скованные цепями ноги не слушались, а дышать с каждым метром становилось все труднее. В голове крутился вопрос, но она не могла понять — какой.
Неожиданно юноша обернулся и, глядя на нее в упор, произнес:
— Он не оставил бы их в живых, прости.
Вскоре каменные стены закончились, Арес остановился перед входом в пещеру.
— До конца, — произнес он.
Девушка проснулась. Сердце бешено колотилось, руки, обхватившие колени, были ледяными и покрылись мурашками.
За окном светало.
Алина поднялась, прошлась по камере и, восстановив дыхание, заколотила в дверь, выкрикивая: «Элиас! Элиас!»
Явился немногословный Рорик и повел девушку по известному уже маршруту.
Вампир сидел перед камином, сосредоточенно глядя на шахматную доску, но, когда Алина подошла, взгляд его оживился.