Шрифт:
— Это проверка?
— Какая проверка?! — вспыхнула она.
— Если бы я набросился, то я не тот, кто тебе нужен, так?
— Скажи лучше, что я тебе не нравлюсь. Что ты все придумал.
— Глупая… Да знаешь ли ты, что я… Эх, да что говорить? Ты же сама все видишь!.. С тех самых пор…
— Каких еще пор? — явно намекая на другой смысл слова, спросила она. И это ее выдало.
«Она стесняется сама себя, — понял Кузьмин. — С чего бы это?»
В этот момент заиграла знакомая мелодия. Именно эту музыку часто передавали в то лето, когда он встретил ее.
— Узнаешь? — оживилась Вероника.
— А как же! Та самая!
Она, только что веселая, такая возбужденная, вдруг погрустнела.
— А знаешь… — сказала Вероника и замолчала.
— Что? — подбодрил ее Кузьмин.
— Нет, ничего!
Вероника вскочила со своего места — от грусти не осталось и следа — снова веселая, возбужденная — и, раскачивая в такт музыки бедрами, вышла на середину комнаты. Это был эротический танец, а что же еще?! И довольно умелый. Она явно соблазняла его. И Сергей соблазнился бы… Но ведь он был не он!!!
В самый кульминационный момент Вероника дернула узел на пояске, и произошло то, что Кузьмин прокручивал уже в своем воображении. Полы шелкового халата разлетелись, и взору Сергея открылось… нет, слава Богу, не обнаженное тело, этого он ей бы не простил, а полупрозрачное кружевное белье.
Вероника замерла, а музыка звучала дальше, и в воображении Кузьмина (а вот это он себе простил) упал на ковер халатик, потом маленький лифчик и вслед за ним (о Боже!)…
— Ты ведь хочешь меня! — сказала Вероника голосом, в котором ощущалась злость.
— Хочу, — глухо отозвался Кузьмин.
— Так в чем же дело?!
— Я не могу.
— Ты что, импотент? А может, голубой? Или у тебя есть другая? — Она все так же стояла перед ним в распахнутом халате, ничуть не стесняясь своей едва прикрытой наготы.
— Я не могу… — только и сумел повторить он.
Вероника очень спокойно запахнулась, подсела к столу, закурила. Сергей понял, что опять упустил момент. И дело не в этом проклятом Захаре! Дело в нем самом. Ну не мог он вот так просто, воспользовавшись моментом, вульгарно покрыть собой девушку, которую — без патетики — боготворил. Захар — хороший повод ничего не делать.
— Ты обиделась? — спросил Кузьмин.
Вероника молчала, лишь смотрела на него странно, такая далекая уже, недоступная.
— Я зайду завтра, ближе к вечеру? — спросил он.
На ее губах появилась такая же странная, как и ее взгляд, улыбка.
— Заходи, — бесцветно ответила она. — Это будет даже забавно.
Смысл последней фразы Сергей оценил только на следующий день.
3
О Лере Кузьмин вспомнил лишь поздно вечером, когда добрался наконец до дома. От Вероники он возвращался пешком. За руль садиться не стал — выпил, а воспользоваться метро не захотел — всего несколько остановок, лучше пройтись и спокойно обдумать все, что произошло.
А произошло совершенно невероятнейшее событие — одно на миллион — встреча. Такие встречи — перст судьбы. После этого жизнь обязана изменить русло — все поменялось. Это Сергей чувствовал очень остро. Улицы, дома, набережные, деревья и… небо — все вроде бы то же, что было еще утром, и одновременно другое. Не лучше, не хуже, просто другое. Душа металась, не находя успокоения. Хотелось вернуться, снова взглянуть в глаза Вероники, взять ее за руку и уже не отпускать никогда.
Между ними так ничего и не произошло. Теперь, когда ее не было рядом, Сергей не мог простить себе, что повел себя как последний пугливый девственник.
«Идиот!.. Опять!.. Опять сделал ту же ошибку! Теленок! — кипятился он и тут же возражал: — Все правильно… Я не заслужил ее! То, что легко достается, дешево ценится… И потом, она ведь принимала меня за другого! Завтра же… Завтра же покаюсь, вымолю прощение… Она ведь помнит меня по тому лету! Она обязательно простит меня! И вот тогда…»
От мысли, что произойдет тогда, у Сергея перехватывало дух, будто он летел в пропасть, а на самом деле взмывал вверх, настолько легко ему становилось. Ничего не кончилось! Все только начинается. Завтра, непременно завтра они снова встретятся.
«А как же Лера? — спросил себя Кузьмин, закрывая входную дверь. — Как же я умудрился забыть о ней?»
Он посмотрел на телефон, стоявший на тумбочке в прихожей. Нужно было бы позвонить ей, извиниться за то, что она не застала его в саду. Сергей представил себе, как Лера своей быстрой, уверенной походкой заходит в сад, сворачивает в аллею, ожидая увидеть его, послушного, мокнущего под дождем и… видит только пустую скамейку. Сердце сжалось от внезапной острой жалости — дождь, промозглость, а Лера одна на пустынной аллее, растерянная, ничего не понимающая.