После упразднения Секретариата ЦК осталась, однако, проблема обкомовских первых секретарей, большинство из которых упорно поддерживали Лигачева. Когда в марте в «Советской России» появилась статья Нины Андреевой «Не могу поступаться принципами», генсеку подсказали, что из нее вполне можно раздуть скандал по схеме «дела Руста», почистив под него обкомовские кадры. Идея снова понравилась. Но вскоре выяснилось, что большинство обкомовских первых секретарей являются членами Пленума ЦК, откуда, по Уставу партии, их может вычистить только съезд.

Тогда Горбачеву подсказали, что нужно созвать Всесоюзную партконференцию, на которой почистить не только корпус первых секретарей, но заодно и весь Пленум ЦК, в котором развелось опасно много консерваторов. Понравилась и эта идея. Однако когда занялись ее осуществлением, Горбачеву подсказали, что глупо рубить собаке хвост по частям, если можно отхватить его одним махом весь сразу. Предлагалось для этого на партконференции в июле 1988-го не заниматься кадровой мелочевкой, а под шум либеральных речей протащить от имени КПСС идею политической реформы. Тем самым партия посадит на шею самой себе и Советской власти Съезд народных депутатов СССР, который легитимирует личную власть Горбачева, уже не зависящую от партии.

В итоге, обещали Горбачеву, получится так, что сам он как генсек сохранит и даже усилит контроль над партией, а последняя останется с носом, поскольку не сможет больше угрожать власти Горбачева. И генсек проглотил наживку. Не знаю, понимал ли он при этом, что именно проглотил.

Дело в том, что идея Съезда народных депутатов, по сути, переводила интригу Горбачева против КПСС на качественно иной уровень. До этого борьба шла исключительно вокруг персоналий: одного выдвинуть, другого задвинуть. Занятие по форме своей для внутрипартийной жизни обычное, даже рутинное. Теперь же в повестку дня, если смотреть в корень, ставился вопрос о ликвидации КПСС как политического института. Таким образом, очередной жертвой борьбы Горбачева за удержание власти становились уже не Лигачев, Петров или Сидоров, но абсолютное большинство населения и Советское государство в целом.

Трудно сказать, случайно или нет, но подготовка к демократическим выборам народных депутатов СССР совпала с серьезнейшим усилением сектора «черной» экономики. 8 мая 1988 г. был принят «Закон о кооперации», благодаря которому «теневики» получили новые вливания денег. Не знаю, каковы были реальные масштабы обналичивания бюджетных денег через кооперативы. Однако хорошо помню, что в то время в аппарате ЦК на этот счет фигурировала промежуточная справка финансовых органов с указанием цифры в 29 млрд. рублей. Даже по «черному» валютному курсу это были гигантские деньги, а уж по официальному — тем более. Понятно, что львиная их доля осела в карманах паханов «теневой» экономики.

Предвыборная кампания проводилась по экзотическим правилам политической реформы. В Орготделе ЦК действовал, например, запрет на телефонные контакты с местными парторганизациями, «чтобы не мешать демократии». Вместе с тем открылись каналы, по которым, наверное, впервые с 20-х годов, в СССР стала возможна инфильтрация теневых капиталов в политическую сферу. В. Грушко пишет, что в 1989 г. КГБ арестовал одного из «крестных отцов» экономической мафии, который объединил своих сообщников на подконтрольной территории для продвижения в народные депутаты СССР своих людей. Всего по линии КГБ в 1989 г. было арестовано около 300 представителей «черной» экономической силы. Однако эти запоздалые меры были уже не в состоянии предотвратить обвальное насыщение политической жизни криминальными деньгами в интересах их владельцев.

В рамках Съезда народных депутатов СССР и произошла историческая смычка критической массы теневого капитала с армией истосковавшихся от безделья в своих НИИ, аудиториях и курилках советских либералов, охотно взявших на себя роль яростных идеологов капиталистического реванша. Заволновалась, почуяв смутные времена, та часть партии, которая в брежневские времена прорывалась в КПСС ради карьеры через бюрократические ограничения на прием по графе «служащие». Многие покинули партию, другие — выпали в осадок и кристаллизовались внутри КПСС в качестве агрессивной «пятой колонны». Среди рабочих первыми дали тягу из КПСС наиболее высокооплачиваемые. Так в самый ответственный момент проявила себя глубокая порочность системы отбора в КПСС нового пополнения, действовавшая при Брежневе.

Лично для Горбачева реализация предложенной ему идеи Съезда обернулась новыми, еще более сложными проблемами. В партийных массах окончательно утвердилось мнение, что генсек— предатель. На этой антигорбачевской основе начался процесс самоорганизации партии снизу, получивший свое выражение в стремлении учредить Российскую республиканскую компартию. Потенциально она могла объединить в своих рядах до 60 % всего состава КПСС.

В июне 1990 г. Горбачев как генсек потерпел свое самое крупное с марта 1985 г. поражение. Несмотря на все ухищрения, ему не удалось воспрепятствовать учреждению Российской компартии и избранию ее лидером Ивана Полозкова. Зато на XXVIII съезде КПСС партии были навязаны Горбачевым качественно новые программные и уставные документы, в результате чего в июле 1990 г. КПСС де-юре прекратила свое существование как единая централизованная политическая организация.

По новому Уставу с чрезвычайно большим трудом, но Горбачев все-таки был переизбран прямым голосованием на пост генсека, уйдя таким образом из-под контроля Пленума ЦК. Заместителем генсека, также прямым голосованием, был избран представитель Украины Ивашко, человек крайне осторожный, умело косивший на публике под фольклорного хохла-балагура.

Съезд, под диктовку Горбачева, сформировал абсолютно недееспособные символические ЦК, его Политбюро и Секретариат. Правда, в какой-то момент оппонентам Горбачева удалось провести решение о включении в состав ПБ республиканских президентов, что несколько повысило авторитет этого органа. На съезде, с подачи Горбачева, членом ПБ и Секретарем ЦК был избран первый секретарь Красноярского крайкома партии Олег Шенин. В своем первом выступлении в новом качестве перед аппаратом ЦК 29 августа 1990 г. Шенин сказал: «Обстановка будет усложняться. Нам надо ориентировать себя и партийные комитеты на чрезвычайную ситуацию».