В свободное время мы с Ван Сюном, а иногда и с другими летчиками и техниками ходили в стойбище гольдов и подружились с ними. И мне хочется рассказать немного об их жизни и об Уссурийском крае в целом.

Гольды занимались летом рыболовством, а зимой — охотой. Жили бедно, и много недостатков было в их быту, низка культура. Но влияние Великого Октября сказывалось и там. Менялся вековой уклад жизни гольдов.

Гольды радушно приглашали нас в свои жилища. Делали они это с достоинством и гостеприимством хлебосольных хозяев. В стойбище еще не было школы, но несколько человек уже умели читать по-русски и каждую газету, попадавшую в руки, прочитывали от первой до последней строчки.

Смысл слова «коммунист» гольды знали хорошо. Коммунисты уже десятки раз бывали в их стойбище, они помогали разоблачать шаманов и перекупщиков-спекулянтов, установили связь гольдов с кооперацией, наладили медицинскую помощь. В стойбище велась подготовка к открытию школы и рыболовецкого промыслового кооперативного товарищества.

А ведь давно ли об Уссурийском крае ничего не было известно! В 1849 году отважный русский моряк Геннадий Невельской на паруснике «Байкал» впервые в истории открыл пролив, отделяющий Сахалин от материка. Ему удалось обнаружить устье Амура и первым войти в него. Проложив дорогу в Приморье, доказав, что Амур не теряется в песках, а имеет выход в море, что Сахалин не полуостров, а остров, Невельской открыл стране обширный и богатый край, а также пути и возможности его освоения.

Настоящий расцвет Дальнего Востока начался только с победой Советской власти. Через горы и тайгу прокладывались железные и шоссейные дороги, строились аэродромы, пристани и морские порты. Во Владивостоке, Уссурийске, Хабаровске и во многих других местах стали возникать современные заводы и фабрики. Росла добыча каменного угля и нефти, развивались лесная промышленность и рыболовство. За один десяток лет в несколько раз увеличилось население края. Маленькая народность гольдов приобщилась к культуре, цивилизации.

В 1969 году после участия в торжествах, посвященных 50-летию авиачасти, в которой начинался мой летный путь, мы с Г. С. Титовым и А. А. Леоновым посетили Владивосток и многие другие города. Космонавты были в восторге от красот Приморья, а я поражался громадными переменами, происшедшими в крае. Новые железные дороги, прекрасные асфальтированные шоссе, заводы, школы, институты увидел я там, где раньше были сопки, тайга, болота. Особенно нам понравился Владивосток. По красоте, архитектуре и благоустройству его можно отнести к числу лучших городов нашей Родины.

Двухмесячный рейд по Приморью. — Тайны Сихотэ-Алиня. — Кроки будущих аэродромов. — После Мальчика — велосипед.

Как-то после завтрака ко мне подошел посыльный из штаба и сообщил, что меня вызывает командир эскадрильи. Я удивился: не так уж часто сам командир эскадрильи вызывал к себе рядовых летчиков. Что бы это значило?

— Здравствуйте, товарищ Каманин, — приветливо встретил меня комэск. — Как идут дела?

— Кажется, неплохо.

— У вас есть склонности к изучению Приморья. Это хорошо. Хотите основательно познакомиться с нашим краем?

— Конечно, товарищ командир.

— Вот и хорошо. Доверяем вам выполнить особое задание, — продолжал командир эскадрильи. — Вам необходимо обследовать десятка полтора полевых взлетных полос. На каждую полосу имеется аэроснимок. Это ваша работа с Ван Сюном. Пока это только условные полосы, выбранные вами с воздуха. Необходимо точно нанести их на карту крупного масштаба, составить кроки и легенду. Такова ваша задача. Вас я назначаю старшим рекогносцировочной группы. Кроме вас в состав группы входят летчик-наблюдатель Канунов и топограф-чертежник Юдин. При изучении местности не жалейте ног. Вы обязаны осмотреть площадку глазами летчика и фотографа, да, именно фотографа. Я потому и остановил выбор на вас, что вы умеете неплохо фотографировать. Каждый участок надо фотографировать с пяти-шести различных направлений, а все специфическое — особо. Два месяца даем вам на эту работу. Маршрут вашей поездки, документы, средства, способы оформления и доставки ваших донесений уточните у начальника штаба. Учтите, задание очень важное и выполнить его нужно со всей ответственностью, — закончил командир.

— Есть, товарищ командир! — ответил я и добавил то, что думал: — А как же с полетами? Два месяца…

— Что делать! Немного отстанете. Вернетесь, нагоните, я в вас уверен. Все будет в порядке, — успокоил меня комэск.

Мы собрались в путь. Из стрелковой дивизии в мое распоряжение были прикомандированы два красноармейца с парной повозкой и верховая лошадь по кличке Мальчик. Все наше походное имущество и весь личный состав — Канунов, Юдин, Науменко и Разумов — разместились в тачанке.

Ну, а разве мог я лишить себя удовольствия прокатиться в седле, изобразить лихого казака! Тем более что Мальчик оказался смирным и послушным конем. Первый день ехал верхом. Мне казалось, что я способен проделать весь путь в седле.

Весело бежал мой Мальчик, сзади погромыхивала наша тачанка, поднимая клубы придорожной пыли.

— Товарищ командир, где первый привал? — спросил Науменко, кряжистый, рыжеволосый хлопец, взявший в свои руки вожжи.

— На вершине перевала.

— Ну, это нам раз плюнуть.