***

Сверху мятеж против Общества выглядит черно-белым. Черная ночь, белые стены вокруг центра Грандии.

Инди идет на снижение, готовясь к посадке.

— Идем первыми, — приказывает командир. — Покажите другим, как это делается. — Инди намеревается посадить корабль внутри ограждения прямо перед мэрией. Это будет нелегко.

Все ближе к земле. Ближе. Ближе. Ближе. Мир мчится на нас. Где-то там, за нами наблюдает Лоцман.

Черные корабли, белый мрамор зданий.

Инди плавно приземляется. Я смотрю на ее лицо и вижу хорошо сдерживаемое ликование, а когда корабль останавливается, она смотрит на меня. Потом она улыбается — чистая радость — и нажимает на кнопки управления, которые открывают дверь корабля.

— Пилоты, вы остаетесь на кораблях, — приказывает командир. — Помощник пилота и бегун, выносите лекарства.

Калеб поднимает кейсы наверх, и каждый из нас взваливает на плечи по две штуки.

— Сначала ты, — говорит он, я перепрыгиваю через люк и сбегаю вниз по лестнице. Повстанцы уже расчистили путь через толпу людей и устремились прямиком в медицинский центр. Стоит почти полная тишина, за исключением шума истребителей, прикрывающих нас сверху. Я не поднимаю головы, но краем глаза замечаю офицеров Восстания в черной форме, которые сдерживают чиновников в белом.

Продолжай двигаться. Не потому, что так приказало Восстание, — это мое личное правило. Поэтому я продолжаю идти, даже когда слышу, что доносится из портов в медицинском центре.

Теперь, когда я знаю голос Лоцмана, я могу сказать, что это он поет. И я знаю эту песню. Гимн Общества. По тому, каким тоном Лоцман поет гимн, предполагаю, что теперь это реквием — посвящение для умерших.

Отдаленные провинции. Мои руки черные, скалы красные. Мы с Виком работаем над тем, как привести оружие в рабочее состояние. Другие приманки помогают нам, собирая порох. Они поют Гимн Общества в процессе работы. Это единственная песня, которую они знают.

— Сюда, — говорит женщина–повстанец в черной форме, и мы с Калебом следуем за ней между рядами людей, лежащих на носилках в фойе медицинского центра. Она открывает дверь в складское помещение и жестом приглашает нас войти.

— Кладите на стол, — велит она, и мы повинуемся.

Офицер Восстания с помощью мини-порта сканирует принесенные нами кейсы, раздается жужжание. Она вводит код для разблокировки кейсов. Спрессованный изнутри воздух шипит и выходит наружу, крышка открывается.

Внутри рядами лежит лекарство в красных пробирках.

— Замечательно, — говорит она, потом смотрит на Калеба и на меня. — Возвращайтесь к остальным, — приказывает она. — Я пошлю нескольких офицеров, чтобы помочь вам.

По пути к выходу, я осмеливаюсь кинуть взгляд на лицо пациента. Потухшие глаза. Неподвижное тело.

Лицо мужчины выглядит пустым и расслабленным. Осталось ли внутри что-то от человека? Насколько глубоко он ушел в себя? Что, если он знает, что происходит, но заперт ловушке и ждет?

Я чувствую мурашки по телу. Я бы не смог этого сделать. Я должен двигаться.

Я лучше умру, чем стану таким, как он.

Впервые я чувствую, что в груди шевельнулась верность Восстанию. Если Восстание спасло меня от подобной участи, то, возможно, я задолжал им что-то. Не на всю жизнь, но точно на несколько полетов за лекарством. И теперь, увидев больного, я не могу поставить под угрозу доступ к единственной вещи, которая может им помочь.

Мои мысли разбегаются. Восстание должно получить контроль над поездами и доставлять лекарства так же этим путем. Им нужен человек с хорошим знанием логистики для более эффективной доставки лекарства. Может быть, эта работа — для Кассии.

А эта — для меня.

Я изменился, с тех пор как сбежал в Каньон и оставил приманок умирать. Я изменился из-за того, что увидел и узнал потом, и из-за Кассии. Я не могу снова бросить людей. Я должен продолжать доставку этого проклятого лекарства, даже если это означает, что я не так скоро смогу добраться до Кассии, как хотел.

***

Вернувшись на корабль, я сажусь в кресло второго пилота, затем на борт поднимается Калеб.

— Подожди, — говорит Инди. — Что это у тебя?

Калеб по-прежнему держит один из кейсов.

— Им нужны вселекарства, — повторяет Инди.

— Это груз, который мы должны вернуть обратно, — поясняет Калеб, поднимая кейс и показывая нам, но это ничего не доказывает. Он выглядит в точности как те, которые мы только что отнесли. — Это часть поручения.

— Я ничего об этом не знала, — с сомнением произносит Инди.

— Откуда тебе знать? — спрашивает Калеб. Его голос звучит немного пренебрежительно. — Ты пилот, а не бегун.