Это был веский аргумент, и полковник Бонжур только раздраженно пожал плечами.

— Слушайте дальше! — наливался кровью мистер Багге, и глазки его уже метали искры гнева. — До войны инвестиции в промышленность на Украине, ваши инвестиции в украинский уголь и руду значительно превосходили и вместе и порознь вложения американского капитала в украинский бизнес. А теперь, на четвертом году войны? Они импортировали сюда капитала в десять раз больше, чем обе наши империи! Пожалуйста: «Отис элеватор компани», «Таврийско–американское мукомольное товарищество», «Международная компания уборочных машин Мак–Кормик», «Компания Зингер»…

Мистер Багге считал, загибая свои толстенькие пальчики. Пальцев на обеих руках не хватило: наступление американского капитала на Украину, в самом деле, было бешенным, и мистер Багге собирался уже начать второй тур игры на пальцах, но полковник Бонжур хмуро оборвал его:

— Но ведь наши концессии в металлургической промышленности…

— Ваши концессии! — вскрикнул и даже посинел мистер Багге. — Скоро будет им конец! Посмотрите хотя бы у себя под носом в Киеве! Демиевский снарядный американцы у вас уже оттяпали! Контрольный пакет Гретера и Криванека уже перерегистрирован не в вашей, а в русско–американской торговой палате! Учтите далее, наши и ваши торговые палаты влачат жалкое существование, а они три месяца тому назад открыли здесь, в Киеве, отделение своей «Русско–американской палаты»!

Полковник Бонжур не захотел оставаться в долгу. Едко, сколько это позволяло ему его подавленное состояние, французский полковник огрызнулся:

— Пардон! Ваша криворожская руда и марганец тоже скоро посыпятся в американский карман.

Добродушный мистер Багге вовсе рассвирепел:

— То–то и оно! И ваше и наше! «Нью–Йорк лайф иншюренс компани» уже приобрела Киево–Воронежскую железную дорогу! «Эквитебл» скупает акции Юго–восточной железной дороги! Мак–Кормик зарится на Юго–западную! Да будет вам известно: они уже договорилась с Временным правительством — в счет оплаты миллиардного займа Керенскому — о строительстве американских железных дорог на Украине: Москва–Штеровка, Харьков–Инза, Умань–Николаев, Саратов–Азовское море! Они добиваются концессий положительно на все железные дороги Украины, и… — мистер Багге уже размахивал руками. — Вы представляете это себе? Английские и французские предприниматели на Украине окажутся в американском мешке! О, железные дороги — это ударный фронт США! Только фронт этот не в Арденнах, где сейчас гибнут наши с вами армии, а здесь, на Украине! Украинские железные дороги — в этом будет окончательное поражение Антанты! Вы понимаете: мы проиграем войну не там, в битвах с немецкой армией, а здесь, в мирном сотрудничестве США с русским Временным правительством и украинской Центральной радой! Вы можете это понять? Мы получим, как говорят русские, «кукиш с маслом». Украинцы переводят это: «дуля с маком»!

Мистер Багге захлебнулся собственной слюной и умолк. Его гневу и возмущению не было границ. Наступали очень трудные времена. Трудные и для империалистов. Война на всех фронтах как бы притихла, но «мирная» битва между США и их союзниками–соперниками, Англией и Францией, разгоралась все сильнее — битва за предстоящий раздел между ними бывшей Российской империи. Багге и Бонжур представляли Англию и Францию, и полем боя была Украина.

Совершенно подавленный, полковник Бонжур опасливо поинтересовался:

— Значит, вам так и не посчастливилось… договориться с мистером Саммерсом? Ведь его миссия…

— Его миссия! — мистер Багге снова вскипел. — Вы, плохо разбираетесь в правилах грамматики, мосье! В грамматике есть «единственное» число и число «множественное»! Мистер Саммерс, в связи с отбытием американской миссии «помощь России» мистера Рутта, принял его полномочия по Украине. И сейчас, вместо одной миссии Рутта, существуют и разворачивают свою деятельность уже несколько американских миссий: Крейча — общеполитическая, генерала Скотта — по вопросам украинской армии, адмирала Глекнона — по вопросам украинского флота, Робинса — по делам украинского Красного Креста, Стивенса — специально для украинских железных дорог, а сверх того миссия Хильда — разведка…

Полковник Бонжур, человек в общем сангвинического характера, увядал на глазах, в то время как мистер Багге, флегматик, горячился и разъярялся, как клинический экземпляр холерика.

— Но ведь наша миссия генерала Табуи… — начал было полковник Бонжур, — и наш консул…

Но Багге резко прервал его:

— Ваша миссия! Ваш консул! Генерал Табуи инспектирует армию, а консул — деятельность гражданских учреждений. А миссии США инспектируют всю Украину, да еще и наши с вами миссии на Украине! Вот как обстоят дела, мой милый полковник!

Мистер Багге вдруг успокоился — так же внезапно, как скоропалительно вспыхнул, — и, снова укладывая ручки на животике, сердито буркнул:

— Нет, мосье полковник, я не договорился со всеми этими… американскими «миссионерами». Разве это возможно? Их столько, а я один! К тому же все они американцы прежде всего: выполняют приказы Френсиса, Лансинга и президента Вильсона, и верные слуги своих боссов — Моргана, Рокфеллера или Мак–Кормика. Договориться с ними — безнадежное дело! — Большие пальцы сплетенных на кругленьком брюшке мистера Багге рук снова начали свои круговые движения один вокруг другого, и мистер Багге закончил почти спокойно: — Возлагаю надежду только на мистера Дженкинса…

— Дженкинса?

— Да! Ведь после захвата немцами Риги, где мистер Дженкинс был американским консулом, он остался… не у дел. И есть достоверные сведения, что мистер Дженкинс будет назначен американским консулом в Киеве, при Центральной раде.

— Ну и что? Почему вы возлагаете на него надежды? Ведь он тоже американец и… слуга своего босса. Если не ошибаюсь, — Дюпона?

— Кажется! — кивнул мистер Багге. — Но мистер Дженкинс, кроме того, что он американец и агент Дюпона, еще и… наш с вами… масонский брат.