— Что с тобой?! — Гордон хотя бы оставил свою задумку с переодеванием.

— Таблетки! — выкрикнула я, не в силах терпеть свою глупость, к смеху прибавились слезы, и началась настоящая истерика, — это все таблетки! — продолжала я, шмыгая носом, который словно отек.

— Таблетки?! — эхом раздался голос парня, — какие таблетки?

— Белые! — совершенно честно ответила я, снова ощущая нехватку какой-либо логики в моем поведении.

Макс встал из-за стола, незамедлительно сотрясая меня за плечи.

— Кто тебе их дал?!

Я покачала головой, обещала же не выдавать готку и "его".

— Макс, это была девушка-гот?! — наверно мои расширенные от удивления глаза, выдали нас с потрохами, потому что он кивнул, сжимая губы в жесткой ухмылке. — Опять, Джулс развела новенькую!

— Не знаю я никакую Джулс и вообще она сказала, что нельзя говорить, что она дала мне таблетки… ой… я уже сказала, — рот растянулся в глупой ухмылке, слезы перестали бежать из глаз, — иначе "он", — я кивнула на пол, — все узнает!

Эйти неожиданно сгреб меня в охапку, как пещерный баскетболист и потащил мое сумасшедшее, с временным помутнением рассудка, тело в сторону выхода из комнаты наказаний.

— Мы куда?! А ну, поставь меня на место! — мои кулаки обрушились ему на спину, так как я свисала через его широкое и могучее плечо, — поставь, говорю!

— Поставлю, — резко ответил Эйт, — а сейчас мы идем приводить тебя в чувство!

— Я и так вся в чувствах! Пусти!

— Нет, — Макс вывернул в сторону спортзала, моя пятая точка чувствовала надвигающиеся на нее неприятности, — этот идиот Тай, снова стал продавать дурь школьникам. — Пыхтел баскетболист, будто на его плече не болталась невменяемая я, как макака на лиане.

— Кто такой Тай? — глухо пробубнила я, глядя на накаченную задницу парня в тренировочных штанах, не все так и плохо…

— Наш кладовщик, который тусит в подвале. — И тут до меня дошло, почему готка показывала на пол, под ним подвал.

— Значит, это не дьявол и моя душа не будет гореть в аду?! — радостно пропела я, неожиданно ощущая под ногами ровный пол.

— Нет, твоя душа вместе с телом будут купаться! — Эйти повернул вентиль с водой и, меня окатило, я попыталась выпрыгнуть, но наткнулась на его железобетонную грудь, больно ударяясь носом.

— Все! Забудь о перемирии! — прорычала я, трясясь от холодных капель, оставив попытки сопротивления.

— Ок, — Макс закрыл воду, накидывая на меня полотенце и укутывая как котенка, мокрого и страшного. — Теперь я уверен, что тебя отпустит.

Сил ответить не осталось, слабый кивок был своеобразным жестом благодарности за отрезвление.

— Я отвезу тебя домой, — безапелляционно заявил Гордон, выталкивая меня из душевой.

Мы прошли мимо шкафчиков, у одного притормозили, Эйт накинул мне на плечи свою тренировочную кофту, подталкивая на выход. Даже не знаю, что нам сделает тренер за самоволку из комнаты наказаний, но было все равно, неожиданно захотелось спать.

В каком-то полусонном состоянии я вышла из школы, пересекая парковку и садясь в машину к Максу, парень включил печку, удобнее устраиваясь за рулем.

Он что-то говорил, а я не слушала, и лишь когда мы тронулись, мое сердце замерло, у соседней машины стоял Эдвард. Сент Лоу покачал головой, наверно осуждая меня. Я закрыла глаза, не понимая кем, стала и что делаю…

Part 8. Оправдание.

Шум в голове такой четкий, как дверь перед моими глазами. Черт, это же моя дверь, моего дома, в котором бродит моя повернутая на голову сестра, которая устроила разборки на глазах всей школы. Горе мне на не трезвую голову. Ох, как же я ошибалась, когда выпила эту таблетку, теперь это пятно навсегда останется на моей черной не гламурной душе, надо же так облажаться, чтобы разом нарушить чуть ли не все свои жизненные принципы.

— Не ходить на вечеринки;

— Не пить;

— Не курить косяки;

— Не глотать неизвестные таблетки (позор);

— Не целоваться с красивыми и популярными парнями (я целовалась!!!);

— И НЕ ЦЕЛОВАТЬ ТРЕНЕРА!!!

Дайте мне дверь, я стукнусь об нее пустой головой. Даже через семь реинкарнаций эти грехи не смоются с моей запятнанной и побитой харизмы. Я издала полу стон, жаль что не предсмертный, лишь преддверный. Стоп! Лишь сейчас я заметила тот факт, что по-прежнему нахожусь в мускулистых руках Макса Подлюки Гордона, ношение меня на своих прекрасных конечностях стали для него привычным делом, прямо таки как смена футболок на глазах, остолбеневших от вида, девушек. Я втянула воздух носом, стало прохладно. Не понимаю, на что он любуется, на мою дверь? Или ему так приятна не тяжелая ноша в виде меня, что Эйти попросту не хочет отдавать меня в собственный обитель, правда теперь там совсем не безопасно и даже очень опасно, учитывая все колюще-режущие предметы в доме и отсутствие мозгов у Моники.

— Если хочешь, я сфотографирую дверь и пришлю тебе фото на память? — пробубнила я, чуть ли не стуча зубами от холода, сначала он меня чуть в душе не утопил, а теперь на холоде морозит. Да я из принципа не задубею!

Вместо ответа я получила удушающее объятие, прямо такое, когда голодный питон сжимает несчастного кролика в своих стальных кольцах, чтобы тот поскорее откинул уши. Макс свободно дотянулся до звонка и позвонил, я мысленно посчитала дни недели, подзабыв со всеми этими событиями настоящую реальность, ведь скоро должны вернуться родители, надеюсь, Моника не беременна, иначе я начну верить в магические способности предсказания, или попросту сглаза, посредством корявой записи моей рукой, на записке родителей.