Через десять секунд, дверь открылась и перед нами так сказать предстала Мон, во всей красе, то есть в мини шортах и мини майке, принцип "мини" распространяется на все, кроме ее груди. Мой хмурый взгляд перебрался с полуголой сестры, на лицо Эйти, которое не выражало вообще ничего, не держи он меня на руках, подумала бы, что остолбенел парень.

Что-то, фыркнув себе под нос, сестра отступила в сторону, пропуская меня и Эйти в дом. Дверь громко захлопнулась.

— Да ты герой, — злость так и исходила от Моники, которая, даже не поинтересовавшись что со мной, продефилировала в гостиную. Иногда я поражаюсь, выросли в одной утробе, а общего, кроме ДНК вообще ничего нет. Стало одиноко, несмотря на руки Макса, которые так трепетно и бережно держали меня. Кстати, не знаю, почему я снова оказалась в них? Может быть, я заснула, да и сейчас, все происходящее смутно расплывается в глазах, веки которых постепенно тяжелеют, не желая добраться до кровати и теплого одеяла с сухой одеждой.

Гордон по-хозяйски вступил на лестницу, таща мое тело в комнату, в которую он забирался лишь однажды, посредством окна, через которое, кстати, чуть не вылетел обратно. Дверь в нее открыта, видимо я утром забыла закрыть, оглядываюсь, все как обычно, кровать застелена, шторы задернуты и лишь электронные часы светятся красным огоньком на прикроватной тумбочке.

Наконец, Эйти отцепился от меня. Словно кулек с ценным артефактом, я оказываюсь на кровати. Зажигается свет, он тусклый, но сейчас меня будто к солнцу подтолкнули, что глаза жжет, все-таки эти таблетки своими медицинскими клещами зацепились где-то в организме, не желая делать меня прежней. Я прикрываю глаза, начиная усердно думать… пока я, думаю, а я уверена, что эта особенность моего тела еще функционирует, слышу, как дверь закрывается с другой стороны. Макс, наверное, не устоял перед "мини" моей сестры, ну и черт с ним. На автопилоте, встаю с кровати, добираюсь до шкафа и прямо рядом с ним, скидываю с себя мокрую, все еще липкую одежду, и олимпийку парня, добиваю ее ногой, швыряя метким форхендом под кровать.

На дверке шкафа есть зеркало, в которое я пристально смотрю.

Передо мной стоит девушка, в растянутой футболке, которая на три размера больше чем сама девушка в отражении, ее грустные глаза, вокруг которых уже не осталось туши, внимательно хлопают ресницами, уголки губ опущены и нос красный как у алкоголика. Я шмыгаю носом, девушка в зеркале я, но я себя не узнаю такой.

Пока мы ехали домой, Эйти болтал, весело и непринужденно, энергично, не обращая внимания на то, что я нахожусь в глубокой мысленной коме. Этот осуждающий взгляд Эдварда, как гвоздь в крышку гроба моей совести… все видят то, что от той занозы Макс осталась лишь тень, ничем не отличающаяся от других девушек этой школы, словно ангел, я пала, прямо на раскалённую сковороду Ада, которая выпаривает из меня все лучшее, что было.

Наверно стоит понять Эда, ведь несколько часов назад я проклинала Гордона, а потом уехала с ним в одной машине в неизвестном для него направлении. Я лживая оболочка самой себя. Можно сказать я просто Янус в отношения с людьми и с собой, для них открытая дверь, для себя же забаррикадированная китайской стеной за выкопанным рвом в высокой башне, маленькая лазейка. Эгоистичная школьница, не на шутку влезшая в слишком опасный сгусток красивых парней. Я всегда считала что моя точка зрения правильная и мои поступки лишь на чуть-чуть хуже, чем помыслы Папы Римского, а теперь? Как бы это нелепо не звучало, но во мне остается все меньше "правильности" и я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы вернуть себя прежнюю. Ту, которая без зазрения совести бьет главного красавчика в школе и сшибает головой школьные косяки, но не ту, которая целуется с тремя почти в один день, выясняет отношения с сестрой и принимает дурь…

Может быть, попросить доктора вернуть мои брейки, а что, если они как волосы Самсона, давали мне силу для борьбы с этим притворным миром? И это станет началом моего перерождения?

Из внутренней борьбы здравого смысла и реального положения дел, меня вывел громкий крик, доносящийся из нашей гостинной. Замечательно, эти двое начали выяснять отношения, надеюсь, они убьют друг друга, и облегчат мне жизнь.

Со злостью захлопнув, дверцу шкафа, я запустила стереоустановку, включая любимый альбом одной флоридской группы, под которую было так удобно плакать и кричать одновременно. Музыка — черная дыра, поглотив меня целиком, она дает мне новый мир внутри себя, лишь там я могу отдаться эмоциям целиком и поплакать. Завалившись на кровать, я начала петь во весь голос, пытаясь перекричать этих двоих и музыкантов, высвобождая всю свою боль, отчаяние и злость. На втором припеве во мне что-то екнуло, созрело, выросло, можно привести массу синонимов, но все бы они означали одно, желание извиниться. Это желание волшебным образом вселило в меня силы, я выудила телефон из сумки, набирая номер Эда, который он оставил мне в первый день нашего знакомства, жаль что храбрости у меня не прибавилось и, я решила написать лишь смс.

"Прости! Я стану прежней!"

Довольная собой я нажала "отправить".

Песня сменилась, и слова совпадали с моим настроение, у меня точно похитили, но сердце как в песне, а мозг вместе с логикой и здравым смыслом. Лежа на кровати, я мурлыкала себе под нос, как дверь открылась, Моника пришла завершить начатое в школе, я даже не повернула голову в ее сторону.

— Кристофер Каррабба поет лучше, чем ты, не обижайся! — от этих слов я вздрогнула, какого черта, он все еще не ушел из моего дома, на крайний случай из моей комнаты!

— Ты все еще здесь?! — мой голос немного надорвался из-за ораний под песни.

— Как видишь, — тень от массивной фигуры Эйти занимала половину комнаты, ему только в ужастиках сниматься, — нам нужно поговорить.

Я выключила музыку, уже не зная, как объяснить ему, может быть на пальцах, что не хочу обсуждать с ним события этого дня, прошлой ночи и вечера.

— Макс, нам не о чем говорить, я не твоя мама или папа и не психотерапевт, чтобы выслушивать твои речи о том, как ты был не прав! — резко заявила я, возможно перегибая палку.

— Мне казалось, что тогда я был прав, ведь у тебя нет на меня никаких прав, как и у меня к тебе! — Эйти сдвинулся с места, где наверняка осталась вмятина, дом старый, доски не вечные… — я действительно не понимал, зачем делаю это, но мне так хотелось… получить тебя!

Мой нос сморщился, и щеки вспыхнули как звезда на елке. Извращенец проклятый!

— Поздравляю! Моего ДНК ты наглотался через слюни. — Съязвила я, отворачиваясь от него к окну. — Уходи, уже!

Скрежет досок и вот он уже бесцеремонно посадил свою задницу на мою кровать, я сжала телефон в руке, готовая запустить его, ему в лоб, чтобы выбить все извинения разом и не терзать свои уши.