– Я подумаю, – осторожно ответил он. Нет, отбрасывать опасения еще рано. Он должен оставаться настороже до того самого дня, когда возьмет Маргариту в жены, и это нужно не только для ее безопасности, но и для него самого.

– Превосходно, – кивнул кардинал. – В дополнение Его Святейшество просит тебя подумать о том, когда ты сможешь вернуться к работе над Станца дель Инчендио.

– Я попрошу ваше преосвященство не торопить меня. Я дам знать Его Святейшеству, когда смогу вернуться к работе.

Рафаэль прекрасно понимал, что испытывает терпение судьбы, но у него на руках были все козыри. Великий и могущественный Папа и все его кардиналы должны были это понять до того, как он согласится снова на них работать.

Теперь, когда Маргарита осталась одна, а Рафаэль отправился в Ватикан, весьма многочисленное общество пожаловало в дом на Виа Алессандрина. Их собралось на удивление много. Полный Джанфранческо Пенни с рыжевато-золотистыми локонами и румяным лицом переминался с ноги на ногу рядом с Джованни да Удине, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он очень нервничал. За ними стояли все ученики и помощники из мастерской Рафаэля.

– Прошло много времени, но мы все равно хотим извиниться за то, как с ней обращались. Но примет ли она нас? – спросил Пенни Елену, которая открыла дверь и с удивлением посмотрела на сгрудившихся перед ней людей в перепачканных краской рабочих блузах.

– Поскольку синьор Рафаэль уехал в Ватикан, чтобы, будем надеяться, помириться с понтификом, мы решили воспользоваться этой возможностью и извиниться перед синьорой Луги.

– Я не удивлюсь, если она вам откажет, – ответила Елена. Джулио рассказывал ей о том, каким холодом они окатывали Маргариту в первые месяцы ее появления в мастерской. – Вы ждали целый год! А некоторые долги лучше платить немедля!

– Иногда долги нужно прощать. – Это были слова Маргариты, неслышно спустившейся по лестнице. Елена обернулась к хозяйке дома. Все глаза обращены были только на нее. – Впусти их, Елена, – спокойно попросила Маргарита. Теперь ее красота стала блистательной, подчеркнутая дорогими одеждами из атласа. – И проводи в библиотеку, пожалуйста.

Художники, оставшиеся большей частью без работы после похищения Маргариты, с облегчением зашаркали ногами по мраморному полу и богатому турецкому ковру. Войдя в библиотеку, они встали возле камина, над которым висела небольшая картина, изображавшая Маргариту в образе Мадонны. Она служила молчаливым напоминанием о той власти, которую она имела не только над самим Рафаэлем, но и над всеми ними.

– Мы должны были бы прийти раньше, и пришли бы, но думали, что наши извинения будут немногого стоить, учитывая случившееся и спустя столько времени. – Это произнес Пенни, которому было поручено говорить от лица всех. – Но теперь, когда нас ждут перемены, когда, возможно, наша жизнь и работа начнутся заново, мы решили все-таки попробовать, – добавил он и сделал шаг вперед. – Вы не заслуживали того, как мы с вами обходились, синьора.

Маргарита была удивлена, но почувствовала, как на ее лице расцветает улыбка. Он говорил ей «синьора» не с насмешкой, а с уважением. Маргарита приняла его извинения.

– Давайте просто начнем все сначала.

– Благодарю вас, синьора, – поклонился да Удине, удивив Маргариту, а еще более себя самого.

– Рядом с Рафаэлем находятся хорошие люди, которым он не безразличен. Я не могу винить вас за это.

– Мы должны были проявить учтивость к женщине, которую полюбил учитель, – уточнил Пенни. – Он всегда заботился о нас и имел право рассчитывать на нашу благодарность.

– Ну что ж, – Маргарита сложила руки и улыбнулась каждому. – Теперь в нашем распоряжении достаточно времени, чтобы исправить ошибки. Вы согласны?

Все закивали, соглашаясь, и по очереди потянулись к ее руке.

Маргарита сидела перед туалетным столиком, когда в спальню вошел Рафаэль. Он увидел в зеркале отражение ее чисто вымытого лица. Распущенные волосы были разделены на пробор и падали на плечи. Рафаэль подошел и положил ей руку на плечо.

Увидев его лицо в зеркале рядом со своим, Маргарита подняла руку и накрыла ею пальцы Рафаэля.

– Как все прошло?

– Лучше, чем я ожидал. Мне надо с тобой поговорить, но сначала ты должна узнать о Ханно. – Рафаэлю было нелегко сказать ей всю правду.

Увидев выражение его лица, она опустила взгляд. На мгновение в комнате воцарилось молчание.

– Он умер?

– Да, любимая.

– Всемогущий Боже!

Он наблюдал за ней. Она вздохнула почти с облегчением.

– Наконец-то он свободен.

– Я тоже так думаю. И рад, что ты не расстроена.

– Ханно слишком долго был пленником, чтобы горевать о его свободе. – Она покачала головой и задумалась. – А Его Святейшество? Как он принял это известие?

Рафаэль пожал плечами.