– Да, мне об этом все время говорят.

Вдруг она все поняла. Ее сердце забилось чаще. Она не могла потерять это место.

– Я не представляю для нее ни малейшей угрозы.

– Дело в том, что Маргарита действительно особенная. Она дорога мне и… – Рафаэль оборвал себя на полуслове. Ему показалось, что эти слова могли обидеть Елену. – Ты тоже мне дорога. Все эти два года ты прекрасно следила за домом, только с ней все по-другому.

Она поняла. Сбывались самые худшие опасения.

– Вы не хотите, чтобы она узнала об остальных женщинах? Или о том, сколько их было? – в ее внешне спокойном голосе слышалась обида.

– Одно дело знать, и она о них знает. Но совсем другое, – попав в мой дом, ежедневно видеть одну из них.

Елена похолодела, как будто в комнате вдруг повеяло стужей. Он хочет ее выгнать! Она почувствовала, как, налитое свинцовой тяжестью, упало сердце. Она должна заботиться о матери, о братьях и сестрах. Гордость для нее непозволительная роскошь.

– Синьор Санти, прошу вас, – умоляла она. У нее пересохло во рту. – Вы же знаете, что я никому не скажу ни слова. Клянусь вам! То событие не из тех, которыми можно гордиться, мне даже вспоминать об этом совестно. Тем более рассказывать кому-то!

Он отвернулся, а Елена продолжала, чувствуя, как слова текут сами по себе, и протянув к нему с мольбой руки.

– Меня не возьмет в жены ни один уважаемый человек в Риме! Мне ничего в этой жизни уже не осталось! Прошу вас, синьор! В сердце вы хороший, добрый человек! Умоляю, не лишайте меня последних средств, на которые я кормлю свою семью!

Она видела, как смутили его эти слова. На лице отразилось удивление, смешанное с болью, будто прежде он не задумывался о последствиях своих поступков по отношению к женщинам.

– Прости меня, – прошептал он тихо. Елена поняла, что это сказано искренне. Рафаэль снова взъерошил волосы на затылке. – Я много наделал в жизни ошибок из-за стремления к успеху. Думал только о себе и воспользовался тобой в минуту слабости, что, конечно же, меня не оправдывает, знаю. Но я до сих пор искренне об этом сожалею.

Елена хотела сказать, что она тоже проявила слабость и если бы не боль утраты и страх перед будущим, то она никогда бы не отдала ему свою честь. Во всяком случае, не так опрометчиво, как это случилось. Но он теперь любил другую женщину, и прошлое для него не имело никакого значения. Сейчас его больше всего заботило, чтобы в этом доме ничто не напоминало ему о собственных ошибках.

В молчании, которое снова повисло между ними, Рафаэль вытащил из кармана маленький деревянный сундучок с кожаными ремешками-застежками и золотым замком и протянул его Елене.

– Здесь хватит на то, чтобы твоя семья прожила какое-то время безбедно, пока ты не устроишься на новое место. Прошу, прими это.

Елену затошнило с такой силой, что она чудом сдержала рвоту. Неожиданно для себя самой девушка разрыдалась. Слезы катились по щекам, и весь мир ей казался расплывчатым.

– Я не проститутка, чтобы мне платили за такого рода услуги! – крикнула она. У нее подгибались колени, будто оскорбление ощутимой тяжестью легло ей на плечи.

– Я не хотел тебя обидеть!

– Если бы вы не овладели мной здесь, в этой самой комнате, стали бы тогда предлагать мне деньги?

– Я просто стараюсь исправить свои ошибки, и, может быть, делаю это не совсем правильно, но ты совершенно извратила мои намерения!

– А вы ошиблись на мой счет!

Он схватился за голову и закачался из стороны в сторону.

– Ты даже представить не можешь, как я жалею о том что тут произошло! Какая это была ужасная ошибка! Но что я могу тебе дать, чтобы загладить свою вину? Скажи!

– Мне нужно только то, о чем вы договорились с кардиналом Биббиеной! Я хочу работать в этом доме и получать деньги, чтобы кормить мою семью!

– Все, что угодно, только не это!

– Значит, вы недостаточно раскаиваетесь в своем поступке! Может, я теперь и живу в самом бедном квартале Рима, синьор Рафаэль, но я не шлюха, чтобы мне платили за мое тело! Я Елена ди Франческо-Гвацци, женщина из добропорядочной семьи и дочь уважаемого человека!

Ей пришлось призвать на помощь все оставшееся в ней мужество, чтобы не отвести от него взгляда.