– Надеюсь, встречали не только паломников?
– вступил в беседу Хорст.

– В пустыне сейчас можно увидеть самый разный народ, - ответил Хамза.
– Людям стало тесно в старых, обжитых местах.

– А как вы нашли аравийские пейзажи? Много новых нефтяных вышек?

Хамза посмотрел на Хорста.

– Я не заметил даже старых. Близость к богу не позволяет отвлекаться на мирские дела.

– Но вы, конечно, слышали об аравийской нефти?

– Приходилось.

– Нефть прославит арабский восток на весь мир!
– патетически изрёк Хунейн.

– И Османская империя станет ещё богаче, сильнее, - любезно улыбнулся Дюндар.

– Но без немецкого капитала, без немецкой армии и наших специалистов вы не сумеете освоить и защитить свою нефть, - поднял вверх указательный палец Хорст.
– Надо быть реалистами, господа.

"Тёплая компания, - подумал про себя Хамза.
– И араб Хунейн, и турок Дюндар ориентируются на Германию?.. Или каждый из них тянет в свою сторону..."

– Ближний Восток, - продолжал Хорст, - это зона наших интересов. У Франции есть Индокитай, у Англии - Индия, у России -Туркестан. И только у Германии нет ничего! Потому что она, как самое молодое государство в Европе, опоздала к рождественской ёлке времени, с которой история раздавала свои подарки. Но у Германии есть дух Бисмарка! Он создал нашу империю, а мы продолжаем развивать и укреплять её.

– О, Бисмарк!
– восторженно прищёлкнул языком Хунейн.

– Да, Бисмарк - это была сильная личность, - кивнул Дюндар.

– Господин Хорст, - спросил Хамза, - а почему вы делите весь мир только на такие странные пары: Франция - Индокитай, Англия - Индия, Россия - Туркестан, Германия - Ближний Восток?

– А потому, что это всё зоны интересов великих держав, - строго сказал Хорст.
– Такова логика истории и реальная ситуация. И она неизбежна - более развитая страна обязана помогать менее развитой и руководить ею.

– Я видел в Индии, - сказал Хамза, - как руководит этой страной Британия... Английские солдаты на моих глазах разрезали индусам подошвы ступней и тут же заставляли их голыми ногами ходить по земле... Наверное, для того, чтобы идея британского руководства вошла индусам, как говорится, в кровь и в плоть...

– Это крайности, - поморщился Хорст.
– Разумное сотрудничество развитых и неразвитых стран исключает подобные эксцессы.

– А если менее развитая страна, - обвёл всех горячим взглядом Хамза, - вообще не хочет никакой опеки и желает развиваться как самостоятельное и суверенное государство?

– Вы имеете в виду Туркестан?
– вкрадчиво улыбнулся Дюндар.

– Если менее развитая страна, - напористо продолжал Хамза, - хочет жить под одной крышей с более развитой страной, но не как бедная родственница или приживалка, а по-братски, одной дружной семьёй?

– Дорогой хаджи!
– вскочил Дюндар.
– Вот вы и сказали то, что я хотел услышать от вас! Это и есть продолжение нашего разговора о вашем втором деле и о том, о чем мне написали из Индии. Мы, турки, хорошо знаем, что идеи воссоединения Туркестана и Турции очень популярны у вас на родине... Османская империя - вот истинная мать всех мусульман!

"Врёт, - чётко решил для себя Хамза.
– Из Индии ему не могли написать такое. Значит, использовать его не удастся. Значит, без Якуба ничего не получится. Значит, надо ждать Рабию".

– Но, может быть, я имел в виду совсем не Османскую империю...
– сказал вслух Хамза.

– Вы говорили о будущем союзе всех мусульманских стран!
– сверкнул золотой оправой очков Хунейн.
– Когда родится единое, могучее, великое исламское государство, мы, арабы, будем править миром! И все мусульмане будут равноправны в нём! А ислам станет самой могущественной религией на земле!.. Я вас правильно понял, хаджи?

Хамза отрицательно покачал головой.

– Уж не Российскую ли империю имеет в виду наш уважаемый хаджи?
– прищурился Хорст.

– Мусульмане - и православный царь?!
– Впервые за весь вечер лучезарная улыбка сползла с приветливого лица Дюндара.
– Но это немыслимо, невозможно, несоединимо!

– Прошу прощения, господа, но вы забываете ещё об одном варианте, - откинулся на спинку стула Хамза.
– А если ни царя, ни Российской империи не будет?

– А что же там будет? Что там ещё может быть?

Все напряжённо смотрели на Хамзу.

– Насколько я понял, господа, мы ведём сейчас чисто теоретический спор, - улыбнулся Хамза, прислушиваясь к возникшей в главном зале ночного клуба протяжной мелодии восточного танца.
– Стоит ли заниматься далёкими прогнозами? Тем более что начинаются, как мне кажется, выступления артистов, а это гораздо интереснее, чем наши бесконечные разговоры.

И он вышел из кабинета.

– Ну, хватит панарабской и пантурецкой болтовни, - сказал Хорст.
– Когда он вернётся, сразу переходите к тому, ради чего я согласился прийти сюда.