Внезапно вся группа нападающих выскочила из-за амбара и, разомкнувшись веером, побежала через улицу.

"Офицеры!
– узнал Степан свиту Чанишева.
– Грамотно лезут!"

– Давай, давай, стреляй!
– дёрнул он Хамзу за рукав.

Они успели выстрелить по три раза каждый. Двое нападающих споткнулись, и все тут же повернули обратно. Из окон Бабушкина хлестнуло несколько выстрелов вдогон. Один офицер упал, его подхватили и поволокли за амбар.

Соколов, увлекая за собой Хамзу, перебежал от забора за угол соседнего дома.

– Менять надо позицию!
– запыхавшись, зашептал он.
– Чтобы тот, который на чердаке, не заприметил нас, понял?

Хамза, тяжело дыша, кивнул.

Степан сунул руку в карман штанов, вытащил горсть патронов.

– На-ка вот, набей барабан!.. Сейчас я в обход амбара пойду... Как только услышишь, как я крикну: "Бей, шуру-муру!" - так сразу с этой стороны забегай во двор амбара и жарь в упор!.. Но только к стенам жмись, а то... не дай бог... Ну, жди!

Степан исчез за углом. Хамза напряжённо вглядывался в стены амбара. Мелькнуло на секунду: а если Степана убьют или меня?..

Вдруг с чердака амбара спрыгнул человек и стремительно побежал вдоль улицы. Из-за амбара выскочили все остальные нападавшие и бросились вслед за первым.

Минуты три было совсем тихо. Потом Хамза увидел - по стене дома Бабушкина, не сводя нагана с амбара, крадучись двигается Степан.

– Ефим! Это я, Соколов!
– сдавленно крикнул Степан.
– Живой? Кажись, ушли они все!

Скрипнула дверь. Показался Бабушкин. В руке наган. Склонился над лежавшим около крыльца человеком.

– Красноармейца убили, сволочи!
– выпрямился Бабушкин.
– Один он нас охранял, понимаешь, совсем один!.. Я даже фамилии не знаю...
– Брови его сошлись. Глубокая вертикальная складка обозначилась над переносицей.

– Хамза! Ты где? Выходи!
– крикнул Степан.

Хамза, не пряча нагана, вышел из-за угла.

– Ночью пришли, - устало сказал Бабушкин, - двери стали ломать... Хорошо, что два револьвера было, с одним не отбились бы...
– Он вдруг удивлённо оглядел Хамзу и Соколова, словно увидел их в первый раз.
– А вы-то как здесь оказались?

– К нам в окно кто-то постучал, - глотая слова, заговорил Соколов, - я выглянул, смотрю - старик какой-то в чалме стоит.

"Чего вам, дедушка?" - спрашиваю. А он говорит: "Там председателя вашего Бабкина убивают..." Какого ещё, думаю, Бабкина?.. А тут выстрелы с твоей стороны - тюк-тюк! Ну, я и понял, что на квартиру твою напали.

– А здесь ни одно окно не открылось, - горько усмехнулся Бабушкин, с тоской глядя на мёртвого красноармейца.

– Запуган народ...

– Старик-то не запуганный оказался.

– У нас не стреляли.

– Уезжать надо из этого района, на вокзале жить. И вы тоже... А то прикончат поодиночке.

Вдалеке послышалось цоканье копыт. Бабушкин, Хамза и Степан быстро вошли в дом.

Цоканье становилось всё сильнее и сильнее. Из-за угла медленно начала поворачивать пролётка. В ней кроме кучера сидели два франтовато одетых и, видимо, крепко подвыпивших господина.

Улица по-прежнему была пустынна.

Бабушкин вдруг резко распахнул дверь и кинулся наперерез пролётке:

– Стой!!

Кучер натянул вожжи.

– Выходите!
– направил Бабушкин револьвер на пассажиров.

– Что такое? В чем дело?
– забормотали пьяные седоки, вылезая на мостовую.
– Грабёж, что ли?.. Так бы и сказали... Но предупреждаем: денег ни копейки, только на извозчика. Всё пропито.

– Встаньте к стене! Степан, приведи жену!

Соколов вошёл в дом и через минуту вывел молодую женщину с ребёнком на руках. У Хамзы перехватило дыхание. "Неужели эта девочка, - с ужасом подумал он, - всё время, пока отец и мать отстреливались, была в этом же доме?"

– Садитесь все, - сказал Бабушкин. Он обернулся к высаженным: - За вами вернутся...

– К железнодорожным мастерским, - сказал кучеру Степан Соколов.

Жена Бабушкина сидела напротив Хамзы. Одной рукой она прижимала к себе дочку, в другой - продолжала крепко сжимать наган.

Декретом Кокандского Совдепа город был объявлен на военном положении, а железная дорога - на осадном.

Коканд разделился на две части. Одну занимали рабочие отряды и войска, оставшиеся верными Советской власти, другую - банды Эргаша и офицерские группы мухтариата.