На улице заорала милицейская сирена, но Могильному сейчас было совершенно все равно. Он тупо переводил свой «пистолет» с одного посетителя на другого, и продолжал пожирать градусники — все, принесенные насмерть перепуганной аптекаршей.

Он еще что-то орал — уже совершенно нечленораздельное. Потом рухнул на пол. Зажигалка выпала из его руки.

Последнее, что услышал от «великого гуру» вбежавший милиционер, было совершенно невероятным мычанием и воем. И все же, стражу порядка показалось, что это были слова: «А вдруг я не воскресну…»

Евгений Павлович даже в этот момент еще понимал происходящее. И прекрасно знал — никакого «вдруг» больше для него не будет.

Медицина оказалась бессильной. «Ученики» устроили несколько разборок из-за наследства Могильного. Сектанты разбежались, оплакивая свои сбережения. А уж какие статьи появились в газетах!

Но все это произошло чуть позже.

Санкт-Петербург

2005 год.

— Ну, вот теперь можно и тревогу объявить, — мрачно сказал Рэкки в столовой на следующее утро. — Новость по телевизору уже слышали?

И он коротко пересказал небольшое сообщение о происшествии в одной из центральных аптек.

— Знал я об этом типе, и был он кем угодно, только не психом, — уверенно заявил глава Темных. — Поздоровее нас всех…

— Разве из-за какого-то мошенника Сообщество начнет войну? — с сомнением протянул Алекс.

— Не «какого-то», а особо крупного мошенника. Во-вторых, по телевизору помянули о некоей надписи за кулисами дворца культуры. Догадываетесь, что было за сообщение?

Марина вздрогнула. Значит, пока она вчера ходила по ложному следу и «допрашивала» Моргану, убийца прикончил кого-то еще. Мошенника и, вероятно, большого гада — больше ничего о Могильном она не знала. Но, если убийца казнит отпетых мерзавцев, почему он покушался на Игоря?

— А что с ним сделали? — спросила девушка.

— О, это вопрос любопытный, — улыбнулся Рэкки. — Пожалуй, Могильный очень этого заслужил… Да сама посмотришь, в Интернете уже и фотографии выложили — мерзкого вида мужик с градусниками в зубах. Думаешь, журналисты там просто так оказались? Это только на сайте сказано, что случайно, я уверен, что наш убийца и о них позаботился…

— А зачем? — Таня отпила кофе. — Ему что, нужна была огласка?

— Видимо, нужна. Возможно, решил напугать остальных собратьев Могильного — мол, глядите, как в Петербурге управляются с мошенниками, только попробуйте сюда сунуться! А может, есть и другая цель — восстановить против города все Сообщество. Пока оно действует отдельными стаями — но только пока.

— А что наша подопечная? — спросила Марина. — Ну, которая с апельсинами…

— Ах, эта, — Таня только поморщилась. — Знаешь, сегодня, кажется, уже можно будет сделать ей промывку памяти и отправить на все четыре стороны. Достала, честно говоря, своими истериками. То ей глянцевых журналов надо, то помаду не такую, а этакую… Объясняешь ей, что задержание — для ее же пользы, так и понимать того не хочет!

— Ну, у нас были постояльцы и побеспокойней, — ухмыльнулся Рэкки. — Например, ее бывший… как это теперь называется, бой-френд.

— Ну, он-то, по крайней мере, знал, что, как и почему. И прав не качал, — возразила Татьяна. — И не вредничал — по крайней мере, здесь.

— Да что вы знаете о вредничаньи?! — проходивший мимо их столика парень самой что ни на есть бандитской наружности остановился около Рэкки. Судя по всему, парень хотел заказать вторую порцию ростбифа. Даже при его немаленьких размерах это было как-то чересчур.

— Ешь ты, как волк, вот в чем твоя вредность, — шеф «Утгарда» поздоровался с ним за руку. — Скоро хозотдел «Стражи» разорится… Кстати, а где Колян?

— Я за него, — осклабился парень, и в его ухмылке и в самом деле прорезалось нечто волчье. — Не придет сегодня Колян. Заболел…

— Чего? — Алекс слегка подался вперед. — Чтобы кто-то из вас — да заболел?

— Ага, — подтвердил волколак. — От хорошей жизни… его отравить хотели! И меня…

— Что-о?!

— А вот то… — волколак, которого звали не иначе как Вованом, вытащил из-под куртки какой-то округлый черный предмет, который оказался ничем иным, как подобием африканской маски.