Ему всего лишь хотелось убедиться, что увиденное им не обычный обман зрения.

Далий недоверчиво прищурился:

— А теперь вроде нормально, никаких географических извращений… Ух и мощное пространственное колдовство, аж до кишок продрало. Любопытно, зачем оно?

Марвин хотел было объяснить, что к чему, для понимания ситуации, но тут напарник глянул вправо и сказал внезапно севшим голосом:

— Посмотри-ка сюда. Тоже нехило.

Марвин посмотрел.

Неподалеку, параллельно курсу крыловоза, парил черный дракон. Чуть меньше летающей машины, изящный до хрупкости — словно нарисованный тонкой кистью на небесной синеве, — он казался абсолютно нематериальным. Чем-то воздушным, случайно приобретшим цвет и форму.

Солнце всполохами растекалось по глянцевым крыльям, остро поблескивало на чешуйках длинного тела. Узкий хвост дракона заметно извивался, то ли от встречного ветра, то ли балансируя полет; рогатая голова на вытянутой шее казалась излишне массивной для столь эфирного существа.

Было непонятно, знал дракон о летящем поблизости крыловозе или нет. Скорей всего знал, но не подавал виду, что заметил камуфляжного попутчика, — или ему было неинтересно, или дракон считал ниже своего достоинства обращать внимание на подобные безделицы.

— Во зверюга! — насмотревшись, радостно сказал Далий. — Никогда не думал, что увижу на самом деле.

— Кого? — не понял Марвин.

В ответ напарник молча расстегнул куртку-ветровку и постучал пальцем себя по груди, по отпечатанному на футболке черному силуэту. Марвин судорожно сглотнул, вновь глянул в лобовое стекло, но дракон уже исчез, будто растворился в воздухе. Словно вернулся в свое нематериальное состояние.

Едва Марвин отвел взгляд от стекла, как над головой у него что-то мерзко заскрежетало, одновременно с этим все лампочки на пульте вспыхнули аварийно-красным светом. Крыловоз зашатался, накренился вбок и заскользил вниз, в сторону от города. Марвин едва успел ухватиться за спинку кресла.

— Падаем! — крикнул Далий. — Шеф, дергай в кресло и пристегнись ремнем! Авось выживем.

Марвину не оставалось ничего иного, как последовать совету.

Машину трясло и бросало из стороны в сторону, гул работающих крыльев превратился в дробный грохот. Пейзаж за окнами рассыпался на отдельные, быстро меняющиеся картинки: земля, небо, море… и снова земля, море, небо. Но очень скоро осталась видна только земля, вернее, растущие с каждым мигом зеленые холмы.

— Сейчас ка-ак жахнемся! — сквозь грохот проорал Далий.

Марвин успел глянуть на напарника — на лице у того не было и следа испуга, один лишь живой интерес к происходящему, — когда крыловоз обещанно «жахнулся».

Удар был сильный, однако не сокрушительный, как того ожидал Марвин. Машина упала брюхом на склон холма и заскользила вниз, цепляясь полозьями и разом опавшими крыльями за густые кусты. Постепенно снизив скорость, крыловоз въехал в низину, где остановился — крепко помятый, неработающий, с прожженными в корпусе дырами, но в остальном совершенно целый. Годный к восстановлению.

Марвин выбрался из кресла, сказал хрипло: «С прибытьицем», не услышал своих слов и, шатаясь, побрел к выходу из салона. Выбитый ударом входной люк оказался раскрыт настежь, оставалось только опустить лестницу, что Марвин и сделал. Держась руками за перекладины, он медленно слез на землю: после воздушной карусели у Марвина все еще кружилась голова.

Отойдя недалеко от машины, Марвин остановился и огляделся. Вокруг были холмы, над ними летнее небо и солнце; в невероятной тишине едва слышно звенели сверчки. Или, возможно, это звенело в голове у самого Марвина, понять было сложно.

— Гражданин старший механик, — донеслось до него будто сквозь ушные затычки, — ты на крылья смотрел?

Марвин оглянулся.

Возле одного из опущенных крыльев стоял Далий, с обязательным посохом под мышкой и плотно набитым вещевым мешком на плече. По внешнему виду напарника никак нельзя было сказать, что он с минуту назад был на волосок от смерти. И что Далий вообще испытывает какие-то неудобства после крушения, вроде нервной тряски и глухоты, как у его любимого начальника. «Одно слово, нечеловек, потому и нервы соответственные, — с легкой завистью подумал Марвин. — Если не стальные, то уж точно металлокерамические».

— Смотри. — Далий похлопал по крылу ладонью. — Лапша, блин. А с той стороны вообще наполовину оторвано, я из иллюминатора видел. Мы на двух оставшихся садились, чудом в лепешку не расшиблись. Ха, есть повод отметить! Согласен даже на шампанское, хоть и зарекся его пить.

Марвин подошел ближе, с непониманием уставился на крыло. Прочнейший материал был располосован вдоль, от середины до самого края: упавший в траву конец крыла напоминал растопыренную пятерню с непомерно длинными прозрачными пальцами.