Сам Виипури, который когда-то считался самым утонченным и оживленным городом Финляндии, превратился в тень. Здания были разбиты снарядами, парки усеяны воронками от бомб, а по когда-то оживленным улицам ходили только часовые и голуби. «Мертвый город, ждущий Страшного суда, — так описал его потрясенный Вебб Миллер в статье в Юнайтед Пресс после своего визита в город 26 февраля. — В том, что когда-то было самым веселым городом Финляндии, центром туризма озерного края, не осталось живых существ, за исключением часовых, нескольких солдат и голубей. В городе стояла мертвая тишина. Во время нашего пребывания в городе был только один мощный взрыв, где-то на южных окраинах города.

Мы обошли город пешком, так как улицы были загромождены грудами снега, брошенной мебелью и обломками домов. Бомбы и снаряды сделали этот город самым ужасным видом опустошения в Финляндии.

Воды и электричества не было. Трамвайные провода бесполезны и лежат в снегу рядом с трамвайными рельсами. Гигантские деревья в центральном парке разорваны на куски и лежат в воронках…»

За исключением исторического замка, большая часть зданий в городе, включая лютеранскую церковь 1849 года постройки, лежат в руинах, отметил Миллер. Отель, в котором он с коллегами-корреспондентами останавливался парой месяцев раньше, все еще горел, подожженный во время налета в предыдущий день. Из окон все еще лениво выбивался дым.

Был еще один небольшой добрый знак от друзей Финляндии — три британских бомбардировщика «Бристоль Бленхейм», наверное, из последней поставки — пролетели над опустошенным городом. Не то чтобы они могли что-то противопоставить гигантскому советскому воздушному флоту, который господствовал в свинцовых небесах.

Вздохнув, встряхнувшись, измученные усталостью защитники Виипури и Выборгского залива, которых осталось самое большее 20 000 человек, готовились встретить противника, который превосходил их как минимум в десять раз. Финны залегай в руинах домов и приготовились принять последний бой.

Долго ждать не пришлось.

27 февраля силы Тимошенко, воодушевленные взятием Койвисто и крепости Сааренпяя, уничтожили и взяли все финские позиции на востоке Выборгского залива и были готовы продолжить наступление. Перевернув страницу истории после Петр I, нетерпеливые коллеги Молотова в Военном совете (так они называли Верховное командование) отдали Семену Тимошенко окончательные приказы: уничтожить финскую армию в Виипури двойным охватом, как это сделал Петр I двумя веками ранее. Затем армия Тимошенко должна была направиться на Хельсинки — разумеется, в том случае, если Хельсинки не капитулировал бы раньше. На это очень надеялся Молотов, все более нервничающий по поводу возможного вмешательства западных союзников.

Настало время Советов сделать смелый ход, и Тимошенко, желавший закончить войну как можно быстрее и решительнее, был к таким ходам готов. Нужно помнить, что он должен был также восстановить пошатнувшийся престиж Красной Армии и победить финнов.

Для осуществления этого плана Тимошенко подчинил Балтийский флот Северо-Западному фронту и приказал флоту организовать серию отвлекающих ударов по финскому побережью от Котки до мыса Ристиниеми. В то же самое время 28-й корпус Павлова атаковал северо-западное побережье Выборгского залива. Тимошенко доверил второе направление удара 50-му корпусу Гороленко, который должен был соединиться с ним на Сайменском канале с востока. 10-й и 34-й корпуса навалились на финскую оборону на южных подступах к Выборгу, а 13-я армия Грендаля связывала финские силы на Вуоксе и у Тайпале.

Двенадцать советских дивизий и пять танковых бригад — примерно четверть миллиона солдат — были готовы броситься в атаку на малочисленную, измотанную финскую армию без боеприпасов.

Уже в тот день, 28 февраля, некоторые части Тимошенко вошли в соприкосновение с финской тыловой линией, но были остановлены — по иронии судьбы, огнем пушек, которые финны захватили у русских в Суомуссалми.

Сцена для финального акта войны была готова…

Наконец, 28 февраля Молотов, известный своей нетерпеливостью, потерял спокойствие. Схватив телефон, рассерженный комиссар иностранных дел позвонил в Стокгольм мадам Коллонтай, чтобы та сказала шведам, чтобы те передали финнам, что ответ нужен в течение 48 часов. Иначе…

Раздробленный финский кабинет пришел к компромиссу о том, что нужно принять какое-то решение. Это было первое решение, на которое все согласились. Явно приближался кризис и на военном, и на дипломатическом фронте. Койвисто был оставлен, войска отступали с промежуточной линии обороны, альянс со Швецией провалился, Выборг был разрушен и окружен. Несмотря на выдающиеся способности министров закрывать глаза, игнорировать положение дел больше было невозможно.

Даже «Нью-Йорк таймс», сняв свои очки цветов финского флага, наконец начала осознавать реальность и писать правильные статьи. Взять хотя бы статью от недавно посланного в Хельсинки корреспондента Джорджа Аксельсона после того, как финское командование признало потерю ключевых укреплений в Койвисто.

«Финны признали, что сегодня они покинули форт Койвисто», — было написано в статье, озаглавленной «КЛЮЧЕВОЙ ФОРТ ВЫБОРГА ВЗЯТ».

Это самые депрессивные новости с начала войны. Даже если это не значит, что судьба Выборга предрешена, это ставит город под самую серьезную угрозу до сих пор. Форты Койвисто называют ключом от залива, а остров является одним из тех, что русские требовали на переговорах в октябре.

«Достаточно любопытно, — добавил исторически подкованный журналист, — что именно в Койвисто кайзер и царь подписали в 1905 году военный пакт, который в результате стал простой бумажкой».